ДИАЛОГ
- Скажи мне француз, за каким хреном ты сюда попёрся?
- Я журналист, пресса.
- Да, понял я, что пресса. Только чего вы сюда все суётесь?
- Я освещаю..
- Да нечего нас освещать. Нас уже освятили тысячу лет назад. Осветители, блин. Что-то вы однобоко освещаете.
- Это не есть правда, мы говорить, что есть на самом деле. У нас свободная пресса, и мы говорим правда всем.
У вас нет свободная речь, нет демократии, у вас totalitaire режим. У вас уничтожать, pacifique житель. У вас война.
- Мы с мирными, живём мирно, а уничтожаем здесь банды наёмников и террористов.
- Я здесь pas vu de terroristes и наёмник, здесь gens du commun, борьба за свой свобода…
- Ты Бельмондо, дурак что ли? Держи карман шире. Где ты их там разглядел, простых людей то? Ты делал репортаж и не видел наёмников? Ты был в той банде, где в основном наёмники, арабы, турки и остальная шушера.
- Они приехаль помогать. Я не Belmondo. Я Victor…
- Мне без разницы, но ты точно трёкнутый. Приехал сюда, тебя украли, причём по согласованию с теми о ком ты делал репортаж, объявили выкуп, сломали пальцы. И это не бандиты? Дебил какой-то!
На хрена, мы тебя вытаскивали, если ты ни чего не понял. Из-за тебя, сука, у меня два трёхсотых, иди с ними поговори.
Ты в центре России поговори с людьми, по-настоящему простыми людьми, они тебе порасскажут такое, что с ума сойдешь. Ваши внутренние разборки со своими алжирцами, покажутся тебе раем. Да даже здесь, поговори с людьми, может и поймёшь что-то. Эти бандосы, почему-то не пускали тебя в сёла, потому что ты узнал бы другую правду. А им этого не нужно.
- Я полагать, это ваш FSB, специально устроил мой enlevement, хищение…
- Ты, точно чумаходный…. Надо бы отдать тебя обратно…
- Не надо!
- Страшно?
- Оui, très. Да, очень.
- Merci beaucoup de m'avoir sauvé!
- Да, большое пожалуйста.
- О, вы знать français?
- Нет. Но только дурак, не знает, что такое мерси боку. Смотрел трёх мушкетёров в детстве.
- Oui, oui! Alexandre Dumas!
С улыбкой закивал головой, журналист.
- Ты француз, пиши лучше о том, как у вас выращивают виноградники и делают вино. Не пиши о войне, особенно о той, которую не понимаешь. Хлопотно это, Сам видишь. D'accord?
- D'accord. Согласен.
Тихо разговаривали двое, ожидая эвакуацию.
Один лет пятидесяти, французский журналист и второй, лет двадцати пяти, русский офицер.
- Командир, вертушки на подлёте.
- На точку, по двое, уступом, этого во вторую двойку, пулемётчик и я замыкаем. Бегом марш.
Уже из вертолета, француз крикнул:
- Как твой имя?
- Ни к чему это. Радуйся жизни.
Ответил офицер, и поднял руку, согнутую в локте со сжатым кулаком наружу.
Вертушки улетели, унося журналиста и двух его раненых бойцов.
А группа ушла в поднимающийся с ущелья туман.
Павел Захаров
2000 г.
