Моя машина времени

Мне было тринадцать, когда я изобрёл машину времени. Но никто, кроме моей семьи, не узнал об этом величайшем для науки событии.

«Почему?» — спросите вы. Всё просто: я никого из посторонних не собирался посвящать в этот маленький секрет...

Моим идейным вдохновителем выступил младший брат. Ему было всего пять лет, когда я взялся за ручку и блокнот, чтобы составить точный план своих действий. Всё, до самых мельчайших подробностей, я должен был предусмотреть, потому как не имел права на промах...

Самым любимым праздником Алёшки – моего брата, было отнюдь не день рождения, как у многих детей. Нет, больше всего он обожал Новый год. Его можно понять! Только этот праздник наполнен духом волшебства, истинного чуда, в которое хочется поверить, несмотря на рациональность. Верить и надеяться, что твоё заветное желание исполнится...

В моей голове созрел гениальный план, когда я неожиданно понял, что простой мечте моего брата – дожить до ещё одного Нового года, не суждено сбыться. Мне это показалось настолько несправедливым и неправильным, что я тут же принялся за дело — стал думать: что я могу для него сделать?

Моя семья, похоже, смирилась с тем, что примерно через неделю Алёшки не станет. Мама и папа решили последовать непростому совету врачей: сделать вид, что ничего страшного не происходит. Всё, на что оказались способны мои родители – сделать последние дни умирающего сына самыми счастливыми и спокойными, лишёнными врачей в белых халатах, постоянных медицинских исследований и стерильной больничной палаты.

Но в последнюю неделю перед Новым годом всё переменилось. Мама постоянно плакала, а папа даже этого не мог делать. В те дни мне казалось, что от горя он потерял рассудок: ни с кем не разговаривал, заперевшись в своей комнате. Родители оказались бессильны: было слишком поздно…

Я так не мог. Не хотел сдаваться, как они! И хоть я был всего лишь ребёнком, я понимал, как взрослые неправы. Мир нашей семьи рушился – как можно было этого не замечать? Даже от моего братика не утаилась правда…

Для меня это был сигнал к действию. Я понял, что у меня больше нет времени на раздумья. Каждый справляется с горем по-своему. Родители нашли в себе силы притворяться, а я придумал кое-что получше.

Мой брат не был глуп, и я немного злился на него за это. Но прежде всего, конечно, на родителей. Я так долго дулся на них и не хотел с ними разговаривать, словно в болезни Алёшки была их вина. Конечно же, это было не так. Когда вырос, я понял, что никакие деньги на свете не могли спасти моего брата. Есть вещи, которые невозможно изменить…

Я расстраивался из-за того, что Алёшка вскоре понял: его болезнь неизлечима. Как брат сказал мне, он «чувствует это». А потому моя наивная ложь, что всё будет хорошо и он выздоровеет, тут же была раскрыта. Закрывшись в туалете, я проплакал не один час, как маленький. Тогда-то я впервые понял, что чувствуют родители.

Но всё равно не сдался, как они.

Я знал, что скоро в нашей семье случится самое страшное. Смерть нависла над нашим домом, и я явственно слышал её потустороннее дыхание, и ничего не мог с этим поделать.

Я боялся узнать, что и как будет дальше – при мне никто не умирал. Но, как старший брат, я принял единственно правильно решение: быть с Алёшей до самого конца. Держать за руку, рассказывать его любимые сказки, строить планы на будущее, которого у нас не будет… В один миг его отнимут, а я так и не узнаю, почему судьба так жестоко обошлась с маленьким ребёнком.

Однажды я решил, что больше не могу вынести эту гнетущую атмосферу – холодную, как лёд, поселившуюся в области груди. Мой брат не мог её не почувствовать; я видел, как он из-за этого страдает, но из-за возраста не может выразить словами. Тогда я понял: нам всем – особенно Алёшке, нужно чудо. Сам-то я в него не верил, но был обязан подарить его младшему брату.

Предпоследний месяц года мой брат безвылазно пробыл в больнице. И хоть мы виделись с ним каждый день, я скучал по нему так, словно его уже не стало.

Алёшку выписали и отправили домой перед самым Новым годом. Помню, каким радостным вернулся брат — ему никто не посмел сказать, что, по оценке врачей, отметить этот праздник вместе нам не удастся…

В тринадцать лет я почувствовал себя старше любого взрослого. Моя буйная фантазия рисовала мне моё постаревшее, затянутое сеткой морщинами лицо, а также белоснежную бороду, как у доктора Айболита. Временами я подбегал к зеркалу и рассматривал свою физиономию, прищуриваясь и приближая её к самому стеклу.

Да, я был замечательным фантазёром – иногда даже сам верил в свои рассказы! Не думал, что это умение однажды мне очень сильно пригодится…

— Ко мне приходит ангел, — однажды шёпотом рассказал мне Алёшка. – Я видел женщину в белых одеждах и со светящимся ореолом вокруг головы. Она сказала мне, что если буду слушаться её, то не умру в этом году. Как думаешь, это правда?

— Конечно, — только и смог я произнести, с трудом сглатывая тяжёлый ком в горле и пряча глаза.

Есть такое выражение: ложь во спасение. Оно как нельзя лучше подпадает под ситуацию, в которой я оказался…

На следующий же день я уговорил родителей нарядить новогоднюю ёлку, положить под неё подарки, упакованные в яркие коробки и собрать всю родню за огромным праздничным столом.

Братика не стало в ту же ночь – он уснул таким счастливым и довольным жизнью, но так и не проснулся. Алёшка был уверен, что встретил ещё один Новый год. На самом деле, до него оставалась неделя.

Вот уже тридцать лет я не справляю Новый год и сожалею только о том, что так и не изобрёл настоящую машину времени. Шансы на успех практически равны нулю – собственно, как и вылечиться от рака. Но я не теряю надежды и верю, что однажды смогу отмотать время вспять и вновь увидеть радостную улыбку младшего брата.