Нолик. Вне конкурса.

- Папа рóдный!

Маленькая Таня слышит привычный упрек в свой адрес. Значит в чем-то снова провинилась. То ли тарелку не так убрала, то ли ела слишком долго. Не суть. Папой ее попрекают несколько раз на дню. Вся в него пошла. Гены чертовы. Не характер, а наказание. Виновника всех этих обвинений Таня никогда в глаза не видела. За все шесть лет своей жизни.

Маленькая Таня уже совсем большая. Сама читает. Сама моет посуду. Сама придумывает разные истории. Про волшебных кошек, которые летают по ночам. Про ежиков, которые оборачиваются медведями. Про деревья с глазами. И про папу.

Таня живет в коммуналке с мамой и бабушкой. Она не ходит в садик. Все свои дни она проводит на общей кухне, где, не прекращая, что-то бубнит проводное радио. Чаще всего из хриплого динамика доносятся сводки очередных успехов пятилеток. Но иногда вкрадчивый мужской голос читает книги. Взрослые. Но маленькая Таня не зря совсем большая. Она многое понимает. И, вот, однажды, когда передавали «Мертвые души», девочка открыла для себя, что…

- Мой папа – Чичиков! – выпалила Таня в коридоре первой попавшейся соседке.

- Аааа! Вон, оно что! А он из Райкома?

- Не знаю.

- Эх.. ладно. Возьми конфетку!

Таня покраснела, сказала «большое спасибо», но гостинец не взяла. Она ненавидела конфеты. То, что любят все дети на свете. Она не ела ни ириски, ни карамельки, а уж тем более шоколад. Это было странным для шестилетней девочки. Но мама и бабушка скорее радовались этому. Какие конфеты в 60-е годы! Хлеба нормального не купить!

Из-за хлеба-то в свое время мама и выгнала отца Тани. Выгнала из комнаты в коммуналке и из своей жизни, когда была на четвертом месяце беременности… Казалось бы, на таких сроках люди, напротив, только сходятся. Но тому была причина. Мама никогда не любила его. Приехав с дальней комсомольской стройки, она год ревела в подушку от неразделенной любви к одному из бригадиров. Впрочем, разделить ее чувство он даже теоретически не мог. Он попросту ни о чем не знал. Мужчина был на 15 лет старше ее, женат, с двумя детьми. Девушка не решилась признаться. Вернувшись домой, поняв, что со временем в ее сердце ничего не меняется, она придумала, как заткнуть эту зияющую пустоту в своей душе. Выйти замуж. За кого придется. Так, может, быстрее переболит.

С каждым днем муж раздражал ее все больше и больше. Всем. Голос, галстук, что он чистит зубы не до завтрака, а после… А с наступлением беременности ее и вовсе начало от него тошнить. В прямом смысле слова.

Он искренне не понимал, что происходит. Он любил ее. Старался быть лучше, заботливее, учтивее. Но все его попытки будущая мама Тани воспринимала как ноль. Нолик. Так она его и нарекла. Таня с рождения не слышала, чтобы отца в доме называли как-то иначе.

Нолик был выставлен за дверь вместе с чемоданом, в котором валялась пара его вещей. Причиной стал смехотворный случай, который даже трудно назвать бытовым конфликтом: он решил отрезать себе горбушку батона, не спросив жену – хочет ли она сама ее съесть. С тех пор его больше никто не видел. Но его личность в семье приняла поистине демонический образ. Все проступки Тани обязательно сопровождались приговорками, что она «как папа рóдный». А сама Таня, становясь взрослее, переживала, почему тот, кем ее постоянно попрекают, не найдет ее. Почему, если он «рóдный», он не придет хотя бы в день ее рождения. Почему… почему…

Вопросов было много. Почти у всех ребят из подъезда был папа. А то и несколько. У Сережи с третьего этажа новый папа появлялся раз в полгода. И Тане казалось, что это прекрасно! Ее не удивляло, что Петю и Наташу Смирновых их отец регулярно лупит ремнем. Что у Семы Рогожина и Светы Пряхиной - один общий папа, хотя две разных мамы. Все это было понятно, потому что так или иначе свидетельствовало о наличии какого-то отца. Пусть, и не самого лучшего. А у нее не было никакого. Ноль. Нолик.

Именно поэтому девочка с радостью приняла для себя, что ее папа – некий Чичиков. Он ездит по каким-то далеким городам и деревням и покупает непонятные мертвые души. Вот почему его так давно нет. Но он скупит их все. И обязательно приедет.

Маленькая Таня поделилась этой радостью с бабушкой. Та тоже не особо любила Таниного папу. Но скорее за компанию с ее мамой, а не сама по себе. Однако бабушка любила Таню. И ей стало очень больно за нее. Быть может, впервые так больно.

А спустя несколько дней кто-то позвонил в общую дверь. Три раза. Это значит, к ним! Бабушка была на рынке, Таня привычно слонялась одна по коридору и, услышав звонок, понеслась открывать. Там никого не было. На пороге стояла коробка. А к ней был приклеен листочек. «Тане от папы».

Возбужденная, она влетела в комнату. В коробке оказались новые валенки! Именно ее размера!

Кажется, это был самый счастливый день в ее жизни! Она весь вечер только и говорила о посылке. Мама часто отходила к окну, смотрела на грязь во дворе… и потом не выдержала.

- Кто тебя просил!!! – она стала кричать на бабушку. – Ну, нет его, и нет! Обиделся он! Выгнали его! Пусть спасибо скажет, что полгода тут прожил! Не нужна ему дочь! Он эгоист, не думает ни о ком! Зачем ты эту чушь придумала! Валенки ей на день рождения лежали!

Маленькая Таня все поняла. Так самый счастливый день в ее жизни превратился в самый ужасный. Она плакала всю ночь, сжимая одеяло в зубах, чтобы никто не услышал ее рыданий. Чтобы не поругали.

Утром маленькая Таня как-то резко стала взрослой. Ей в голову больше не шли истории про удивительных кошек и ежиков. И что ее папа действительно никогда к ней не придет, стало настолько понятным, что даже уже не хотелось плакать. Через неделю у нее день рождения. Ей будет семь. И ждать чуда она больше не должна.

…Родиться в ноябре – очень мерзко. Всю жизнь твой личный праздник будет сопровождать холод, ливень и каша под ногами. В такую погоду никто лишний раз нос из дома не высунет. Но все же в день, когда Тане исполнилось семь лет, кто-то нажал три раза на кнопку звонка. Никогда никаких гостей в этот день не было. С чего бы они пришли в этом году!?

- Ты кого-то ждешь? – спросила мама бабушку.

- Пенсию по субботам не приносят, - усмехнулась та. Но все же пошла открывать.

Она вернулась с явным изумлением на лице и протянула Тане коробку. «Тане от папы» - было написано на бумажке, приклеенной сверху.

Таня даже улыбнулась.

- Баб, опять? Хватит.

- Открой уж!

Таня с явным, совсем не детским, скепсисом во взгляде подняла крышку и заплакала еще сильнее, чем рыдала на прошлой неделе. Она плакала, но понимала, что еще никогда… даже несколько дней назад, увидев те треклятые валенки и поверив, что их прислал папа… никогда она не была настолько рада, как сейчас. Слезы горечи и счастья текли одновременно из ее детских глаз. Вся коробка – до самого верха была набита конфетами всех сортов. Ириски, карамельки. И даже шоколад. То, что Таня терпеть не могла. То, что она ненавидела, вопреки всему. То, что она не ела, даже будучи голодной. Это мог прислать только человек, который не прожил с нею ни дня. Это на самом деле был папа.

Ее Нолик.

Ее Чичиков.