ПРО ЧИСЛО «ПИ», ПЧЕЛУ И ДРУГИЕ «ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ» ВЕЩИ

В Новгородском государственном педагогическом институте трудился корифей высшей математики Георгий Иванович Бржозовский. Личность неординарная и студентами весьма уважаемая.

В те годы компьютеров еще не знали, а самой крутой машинкой считался калькулятор. Вот и дали студенты господину Бржозовскому кличку Калькулятор. Да неспроста: тройные интегралы он играючи брал в уме еще в пору собственного студенчества, считая это вещью элементарной (мне, девочке, в общем-то, неглупой, в свое время над этой «элементарной вещью» пришлось немало поскрипеть зубами в политехническом вузе).

Число «пи» Георгий Иванович знал до семнадцатого знака после запятой, причем, запоминал он его по известным датам. Выглядело это примерно так: «Элементарно: год рождения Пушкина!»

Помимо фантастических знаний и фанатической же преданности своему предмету, математик был известен еще по двум позициям: он в течение сорока пяти лет курил «Беломор», причем, по его собственному признанию, «безо всякого вреда для здоровья», и обладал роскошнейшей лысиной.

А теперь – два случая, произошедших на лекциях Калькулятора.

Читает он свою любимую математику густым, сочным басом, строчит мелом на доске формулы. В этот момент в аудиторию влетает и.о. декана факультета – дама, во всех отношениях средняя (возраст, габариты, умственные способности, - видимо, поэтому деканом она так и не стала) – и начинает с места в карьер что-то вещать. Господин Бржозовский, не обращая внимания на столь досадную помеху, продолжает монотонно гудеть арию из высшей математики. Замдеканша постепенно замолкает и покидает аудиторию практически на цыпочках, потихоньку прикрыв за собой дверь. Раздается громкое ржание студентов. Лектор поворачивается к слушателям и абсолютно невозмутимо замечает: «Товарищи, я, конечно, понимаю: замдекана пришла – это радость, ушла – еще большая радость, но давайте продолжим лекцию».

Но однажды и этот невозмутимый господин был вынужден сдаться под напором обстоятельств. А произошло это так. Майский полдень, солнце, студенты лениво рисуют в тетрадях формулы из всё той же обожаемой Калькулятором высшей математики. Он солидно басит у доски, и вдруг к его гудению присоединяется еще одно, более высокое и надоедливое.

В аудиторию влетает пчела! Описав круг, она выбирает достойный объект для продолжения своего полета и зависает прямо над лысиной Георгия Ивановича с умиротворенным жужжанием. Математик стоически терпит, дописывает формулы до края доски, а потом торжественно оборачивается лицом к аудитории, сообщает тоном обреченного на смерть героя: «Увожу в коридор!» - и лунатической походкой исчезает в дверном проеме вместе с висящей над лысиной пчелой. Занавес. Общая истерика.