Утро

   - Сон мне намедни приснился …

   - …
   - Слышь-ка, старая, чево говорю …
   - …
   - Да ты жива ли, хоть?!
   Старик подошёл к старухе, молча стоящей у стола. Заглянул через плечо. Перед старухой на столе стояла большая коробка.
   - Ты оглохла, что ль?!
   Старуха вздрогнула:
   - Ошалел, ирод!
   - Я ж говорю тебе! Ты хоть реагируй, что ли! - он хмуро взглянул на коробку.  - Это чево?
   - Кузьмичу внук прислал. А он говорит, - ему без надобности.
   - Вот же баба, ешь тя мухи с комарами! В коробке-то чево, говорю?!
   - Комбайн, говорит какой-то. КухоОнный.
   Старик помолчал.
   - А ты пшеницу, что ль вздумала растить?
   - Ну тя к лешему, пень старый. Говорю же, - для кухни! Режет сам чистит, перемешивает…
      Старик сел за стол и прищурился:
   - Да ты никак, старая перемешивать разучилася?
   Старуха подбоченилась.
   - Ты сон свой блудливый будешь рассказывать? Или ты ёрничать уселся?
   - Да! – старик стал сворачивать папироску. – Сон-то! Будто мы с тобой вышли в поле, взялися за руки, да и полетели.
   Старуха усмехнулась:
   - Бес в ребро, сон в руку. А ну-ка ступай за мной.
   - Куды это? – старик поднялся и кряхтя вышел за старухой из избы.
   Старуха взглянула на небо, послюнявила палец, - проверила откуда ветер дует.
   - Дай-ка руку свою.
   Старик взялся за сухую ладонь и тотчас оба взлетели высоко над землёй.
   - Едрить-то тебя, холера! – завопил старик и свалился с кровати.
   Старуха привстала на локте, глянула вниз:
   - Напугал, хрыч.