Симфония зимнего леса.

                       Я шел быстрым шагом по зимнему лесу первый раз за лет 30, а может и больше. Я жил за городом, в коттеджном поселке. Мой дом был последним, а дальше стоял лес. Я специально искал место уединения от всех и от всего, и когда сегодня утром услышал крик в лесу, который повторялся с интервалом 2 – 3 минуты, быстро оделся и поспешил на помощь. Крик был странный, женский, то нарастающий, то убывающий. Я шел по тропинке, потом по снегу, которого слава богу было не очень много, и было не очень холодно. Крик то нарастал, то убывал, эхо крутило звук, и я начал плутать. Вдруг я вышел на очень милую заснеженную полянку и увидел мадам в странной одежде. Шапка с длинными ушами, валенки и телогрейка, начало 19 века, винтаж. Она стояла ко мне спиной, а лицом к небольшой горе, на которой росли несколько деревьев, а на них лежала большая глыба снега, которая скатилась с вершины и зависла. Когда мадам начинала кричать, снег сыпался между веток водопадом, или снегопадом, в общем сыпался, переливался на солнце и закручивался шустрым ветерком. Я засмотрелся, потом подождал, когда она прекратит кричать и спросил: «Мадам, у вас все нормально в жизни сложилось?» Она резко повернулась, немного испугалась, но быстро нашлась и ответила: «Я мадмуазель и у меня все по плану!» Вы похожи на Марфушеньку – душеньку из сказки, вас забыли или специально здесь оставили? Я сама сюда пришла, в валенках. Я здесь отрываюсь, расслабляюсь, ловлю волну и сбрасываю негативную энергию. У меня послезавтра концерт, я скрипачка. «Господи, вы еще и скрипите». – ляпнул я. У нее гневно сверкнули глаза: «Я первая скрипка в симфоническом оркестре. Мы исполняем «Зимнюю симфонию» Антонио Вивальди. Слышали о такой?» Я смотрел на Марфушеньку – душеньку в телогрейке, с барского плеча, в огромных валенках и в шапке типа чебурашка и думал, обострения осенние уже закончились, психов в розыске вроде нет? Что с ней не так? Она вдруг засуетилась, мне пора, меня, наверное, уже ищут. «Местный участковый? За побег до 4 лет дают, а может принудработами отделаетесь, если сами сдадитесь» - задумчиво сказал я. Она развернулась и пошла назад, по моим следам. «Смотрите, какая красота вокруг. Я каждое утро сюда прихожу и брожу здесь. Мне наш дирижер, Яков Модестович, посоветовал, он большая умница» - с придыханием говорила она, от ходьбы, наверное. «Вы не в Большой Хоральной Синагоге играете?» - пытался дерзить я, но она так зыркнула на меня, что я сразу замолчал. Она шла, вертела головой, показывала и говорила, говорила: «Зима здесь красивая, чистая. Посмотрите на лево, видите ледяные косы у деревьев? Это брызги от водопада, дальше увидите заледенелый водопад, который падал сверху и замерз. Видите, какие огромные алмазы и сапфиры вокруг? Вон елки в меховых жилетках и шапках. Справа маленькие березки, стоят как балеринки в мохнатых пелеринках. Чистота, спокойствие и снежное счастье вокруг! Белое безмолвие и голубое небо, красота и нежное прикосновение ветерка. Солнечные блики на снегу и калейдоскоп ярких цветных брызг в замерших лужах». Я шел за ней, смотрел вокруг и все превращалось в сказку, я видел всю эту красоту и удивлялся, почему я никогда не ходил в этот лес? Может я просто не умею смотреть? Видеть красоту и счастье в малом, повседневном и привычном – это дань свыше! Она, как Хозяйка Медной горы, показывала мне свои мифические богатства, щеки ее горели, челка выбилась из-под шапки. Она была красавицей! Мы вышли из леса и встретили местного краснодеревщика Петра Соломоновича, это был мастер золотые руки. Он мог делать из дерева все, от маленькой табуретки, до фрегата или вертолета. Его дом был весь в изразцах, забор резной, а на трубе был такой флюгер, что все останавливались и долго смотрели. «Алинушка, ты почему так долго, твой Яков уже раз пять звонил. Господи, что на тебе надето? Ты зачем прапрабабкины вещи из сундука достала, я их в музей отдать пообещал, вместе с сундуком» - запричитал он. «Мои вещи тоже все мокрые, ты вчера уснул в мастерской, и я побоялась тебя будить, чтобы пройти в сушилку» - оправдывалась она. Она помахала мне рукой, и они пошли домой, благо их дом был через три от моего. Я думал о ней, я таких еще не видел. Наверное, талантливые люди все немного не в себе, ценности у них другие. Я выждал два дня и решил сходить к Петру Соломоновичу. Я вошел, дверь была открыта. Он, как всегда, что-то стругал и пилил. Увидел меня, поднялся, отдал мне конверт и сказал: «Хорошо, что сам зашел. Это билет на концерт. Алина тебе передала, я как всегда не могу, времени нет». Я взял и счастливый понесся домой, как молодой сайгак.                                 Я сидел на третьем ряду в Филармонии с большим букетом, как подружка невесты, и слушал «Зимнюю симфонию» Вивальди с закрытыми глазами. Я вспоминал зимний лес, чистоту и красоту природы и смотрел на Алину, которая играла, как богиня. Маленькая, худенькая, в длинном сверкающем платье. Но, почему – то, Марфушенькой- душенькой она мне нравилась больше… Шучу, конечно!