Пионы

На ее тонком, изящном запястье красовались пионы, как напоминание о той самой особенной весне, подарившей ей расцвет души, его, чувства. Он возник в ее жизни внезапно, как проливной дождь посреди ясного дня и она почему-то не противилась чувствам, возникшим между ними. С первого мимолетного взгляда все сразу стало понятно и никакие объяснения не требовались. Он был, и этого было более чем достаточно, а все другое не имело смысла. С ним она была искренней, смеялась от души, смело выражала мысли и не боялась проснуться без макияжа. Она любила его рубашку на своем теле, его поцелуи, его прикосновение, дыхание, взгляды. Он был художником, и для многих картин она стала музой, подарив ему гораздо больше, чем вдохновение. Иногда он водил кисточкой по ее изгибам, внимательно изучая каждую родинку на белоснежной коже. В таких моментах было что-то особенное, манящее, пленительное и она не могла вспомнить ни одного дня, когда была настолько счастливой.

Каждое утро он варил ей апельсиновый кофе, и как выяснилось, до этого ей никогда ничего прекрасней не доводилось пробовать. Даже в уютной парижской кофейне, она пила обычный порошок, разбавленный водой, а здесь, на ее кухне, в потертой тюрке, создавалось настоящее ароматное волшебство, варившееся только для нее. Вечерами они слушали старые пластинки, танцевали, читали книги и радовались мелочам. До его появления ее жизнь не была такой прекрасной, веселой, значимой. Однажды в декабре он принес ей букет ее любимых белых пионов, просто для того, чтобы поднять настроение. Ему чужда была грусть, он любил жизнь, любил ее, любил свои картины, которыми был завален чердак его студии. Он рисовал каждый день, напоминая себе, что ничего невозможно нет, и что все зависит только от него. Иногда он проводил весь вечер в тишине, а она с интересом наблюдала за ним, будто бы пытаясь запомнить каждую ресничку. С ним ей было спокойно, а этого более чем достаточно для той, кто уже обжигался.

К сожалению, ему было отведено не так много времени, и он так и не успел закончить свою последнюю картину. Пионы так и не распустились, мольберт, краски и кисти остались на своих местах, около окна, где он всегда рисовал, а ей не хватило духу убрать их в кладовую. В его годовщину на ее запястье распустились пионы, и появился зарок больше никогда не любить, не забыть, помнить. На память от него остались его картины, старые пластинки и боль, которая еще много лет будет ее верным спутником, не оставляющим не на миг…