Василиса

Под стрекот кузнечиков и лягушачье многоголосие опускалась ночь. Укрыв землю темным бархатом, она с усмешкой наблюдала за молодой луной, ждущей, когда заходящее солнце последний раз мигнет багряным светом и скроется за горизонтом. Ночному светилу хотелось поскорее искупаться в небольшой речушке, бережно укрытой зарослями прибрежного камыша.

Где-то самозабвенно трещали цикады, ухал филин и пищали летучие мыши. А здесь, у реки, старательно прокашлявшись, многоголосый лягушачий хор затянул бесконечную песню. Прибрежные кусты, залитые потоками лунного света, и дремлющие березы, потревоженные легким ветерком, нехотя шевелили ветвями, создавая в зыбком призрачном свете удивительные картины. Мелькнула хитрая рожица Луговика, протопал вечно озабоченный Леший, а две подружки – кикиморы, хихикая, что-то увлеченно рассказывали друг другу. Тени появлялись и исчезали под всплески волн и тонкое зудение.

Это измученные дневным светом, радостно гудели комары, неторопливо облетая берег в поисках очередной жертвы. Тем более одна из них позволяла себя кусать абсолютно безнаказанно.

Николай вздохнул про себя: «Если вернусь, комполка одной пачкой «Казбека» не отделается, только за комаров двойная норма положена». Борясь с диким желанием прихлопнуть очередного крылатого наглеца, офицер напряженно вглядывался в противоположный берег.

Задача была проста и понятна. Разведчикам незаметно форсировать реку и вырезать всех: артиллерийские расчёты и пулеметчиков, обитателей дзотов и блиндажей. Причем сделать быстро и, главное, тихо. Иначе…
***
— … завтра вода в реке станет красной, ты понял, лейтенант? – полковник в упор смотрел на командира разведвзвода, — от твоих головорезов зависит, сколько штаб оформит похоронок. Справишься – всем ордена. А тебе лично от меня – пачка «Казбека», берег для особого случая.

Командир полка встал и подошел к офицеру:

— Готовность на том берегу – две зеленые ракеты. Собьем фрицев с толку (зеленая ракета – сигнал «прекратить огонь» у войск вермахта, — авт.). Начало операции – в пять ноль-ноль. Даже если ты сигнал не подашь. Отправляю на смерть, понимаю, но иного выхода нет. Ты постарайся, Николай, я не приказываю, прошу.

И, крепко пожав руку, полковник добавил:

— Удачи, лейтенант.
***
Легко сказать – постарайся. Весь день, неподвижно сидя в камышах, взводный наблюдал за противоположным берегом. Тщательно контролируя каждое движение, чтобы не выдать себя, лейтенант смотрел и слушал. Любая деталь была важной – и шевеление кустов, и случайный лязг металла, и приглушенные команды.

Очень кстати опустившийся на воду густой туман наконец-то дал возможность размять затекшее тело и спокойно проанализировать детали. Итак, три пулемета, судя по всему, позади есть минометный расчет, плюс дзоты. Их два. Укрепили берег серьезно, мышь не проскочит. Если заметят – никто не доберется и до середины реки.

— А добраться нужно до берега, — прошептал Николай и посмотрел на часы: 00-05, через сорок минут подойдут бойцы и вперед, на смерть.
— Зачем себя раньше времени хоронишь, — неожиданно раздалось справа.

Лейтенант вздрогнул и резко выхватил пистолет. Инстинкты разведчика мгновенны, иначе ему не жить, поэтому ствол оружия смотрел точно в середину лба… девушки?

— Настоящий воин, — хмыкнула гостья, — ты в меня ещё гранату брось.

Николай смущенно опустил пистолет. Окутанная клубами серебристого тумана, перед ним, абсолютно не скрываясь, стояла гибкая стройная девушка в мокрой ночной рубашке. Ослепительно белая кожа, безукоризненно четкие линии бровей и длинные золотистые волосы завораживали своим совершенством. А темные блестящие глаза (почему-то Николай был уверен, что они зеленые) смотрели спокойно и открыто.

Гостья без тени смущения рассматривала растерявшегося лейтенанта и улыбалась:
— Так ты никогда не женишься, если судьбе своей ко лбу пистолет приставлять будешь, все девки разбегутся.
— Если найдется та, что не побоится ночью рядом оказаться перед пулеметами и пушками, то никуда не убежит, — лейтенант улыбнулся в ответ, — значит, сама меня искала.
— Искала, — кивнула головой девушка, — потому и пришла.
Даже в зыбком лунном свете было видно, как покраснели щеки офицера.
— Ой, вы только посмотрите, — заливисто рассмеялась гостья, — смутила бравого воина.

Она тряхнула головой и золотистые локоны засияли, щедро посеребренные молодой луной.
— Пригнись, дура, — лейтенант рывком схватил её за руки и усадил на землю.
Глядя в смешливые глаза, он прохрипел:
— Жить надоело? Как вообще ты здесь оказалась?
— Отпусти.
— Нет.
— Отпусти, я сказала.
— Если пообещаешь не высовываться.
— Обещаю.

Офицер нехотя отпустил холодные ладони, со вздохом признавшись, что делать это ему совсем не хотелось, наоборот, он был готов вечно смотреть в бездонные глаза и слушать мягкий смех этой удивительной незнакомки. Глядя, как девушка, насупившись, поправляет растрепанные волосы, Николай рассмеялся.

— Что смешного? – фыркнула гостья.
— Ты как маленький ребенок, у которого отобрали игрушку, — улыбнулся лейтенант, — кстати, меня Николаем зовут.
— Василиса, — зеленые глаза озорно блеснули, — русалка.
— К-кто? – заикаясь, переспросил офицер.
— Р-русалка, В-василисою звать, — передразнила девушка, — испугался?
— С чего вдруг, — Николай внимательно посмотрел на собеседницу, — только разве…
— Хвоста нет, — перебила девушка, — волосы не зеленые, губы не синие, под воду не утаскиваю, сказки это. Бабы мужиков отговаривали ходить на реку и красотою девичьей любоваться, вот и понапридумывали небылиц всяких. Я, Коленька, самая настоящая русалка, зря ты переживал, нас сейчас никто не видит и не слышит, туман оберегает.
— Эх, — мечтательно улыбнулся лейтенант, — нам бы этого тумана, на всю реку, хоть на часик.
— Нельзя, — вздохнула русалка, — и рада бы помочь, да только сила моя не безгранична.
— Жаль, — Николай посмотрел на собеседницу и подмигнул, — тогда жди своего жениха, красавица. Если нас заметят, встретят таким салютом, что, глядишь, я к тебе…
— Молчи, — холодная ладонь прикоснулась к губам офицера, — не нужен ты воде, ты земле нужен.

Василиса поднялась и с улыбкой посмотрела на лейтенанта:
— Кто врага побеждать будет, если вы на дне прохлаждаться будете? Потому я и пришла, чтобы помочь. У того берега есть огромный валун, ты его видел. Держитесь левее, вправо – минное поле. А будете плыть, не волнуйся, река вам поможет, обещаю. Ну, мне пора.
— Подожди, — Николай не хотел верить, что девушка уйдет просто так, — мы еще увидимся?
— Кто знает, — рассмеялась русалка, — говорят, каждый в этом мире с двойником. Возьми, на память.
Девушка протянула немного вытянутую жемчужину.
— Она будет твоим оберегом. А как встретишь суженую – дари смело, не теряйся.
— Такую, как ты, я не найду, — вздохнул лейтенант.
— Придет время, обязательно встретишь. Только пистолетом не размахивай.
Василиса рассмеялась.
— Спасибо, — лейтенант взял жемчужину и сжал в кулаке, — она теплая.
— Не потеряй, — девушка с грустью посмотрела на офицера, — удачи тебе и прощай, Коленька.

Туман закрутился густыми клубами, сквозь которые на секунду сверкнули огромные девичьи глаза, и все исчезло.
***
Офицер вздрогнул и посмотрел на часы: 00-20.
«Я уснул?».
Вспоминая этот удивительный сон, Николай улыбнулся и разжал кулак: на ладони мягким светом сияла продолговатая речная жемчужина…
***
00-40.
— Готовы?
— Так точно, товарищ лейтенант.
— Валун на том берегу все видят? Берем левее, вправо – минное поле. Ну что, мужики, вперед.
***
00-45.
По темной речной глади беззвучно скользили небольшие плоты, за которыми изредка мелькали головы разведчиков. Бойцы неотрывно смотрели на тот берег и ждали. Заметят или нет? Каждый понимал, что малейшая оплошность и…

Метрах в ста правее раздался громкий всплеск. Ещё один. И ещё. На берегу раздались гортанные команды, вверх с шипением полетели осветительные ракеты.
— Быстрее, — сквозь зубы прошептал Николай.
Но разведчики и сами понимали, что сейчас каждая секунда может оказаться решающей.
Берег ощерился огненными трассами.
— Пум, — где-то еле слышно ухнуло.
— Значит, не ошибся, — подумал лейтенант, — он есть.
— Пум, пум, пум, — соглашаясь, засипел миномет.

Поднятая разрывами вода рассыпалась на тысячи брызг. Грохот заглушил все звуки: и лягушачьего хора, и писка летучих мышей. Даже ночь, ослепленная ракетами, взмывающими над рекой, испуганно сдернула покрывало. Но это было там, в стороне.

А здесь до берега оставалось не более двадцати метров.
Николай посмотрел вправо.
Ему показалось, что среди взбудораженной воды мелькнула девичья голова.
— Василиса?
То исчезая, то появляясь, девушка непостижимым образом увертывалась от пулеметных трасс и разрывов.
— Пум.

Лейтенант до рези в глазах вглядывался в поднятую разрывом воду. Есть! Уходи влево, Василиса, мы добрались, уходи.
Словно услышав, русалка резко повернула к берегу.
— Пум.
Николаю показалось, что он услышал приглушенный взрывом крик.
Скрипнув зубами, лейтенант выскочил на берег:
— Вперед!

Тени беззвучно обогнули валун левее и влетели в окоп. Разведчики без жалости резали, кто минуту назад самозабвенно поливал огнем реку. Николай не слышал сипения и бульканья перерезанных глоток, хруста шейных позвонков и испуганных воплей. В его ушах звучал предсмертный девичий крик, а перед глазами стояла стройная гибкая девушка с огромными зелеными глазами.
Как две ракеты, с шипением взлетевшие над рекой.
***
Солнце, зевнув, выглянуло из-за горизонта, осветив небольшую речушку, через которую по наведенному саперами понтону шла пехота, полуторки тащили орудия, громыхали танки.

А на берегу, не обращая внимания на комаров, молодой лейтенант, командир разведвзвода, молча смотрел на водную гладь, крепко сжимая в кулаке речную жемчужину.
***
Июнь 45-го. Где-то в Германии.
Виллис лихо развернулся у штаба, подняв тучу пыли.
— Жди здесь, — и капитан выпрыгнул из автомобиля.
Сержант-водитель кивнул и полез в карман за кисетом.
— Слышь, земляк, табачком не угодишь? — к джипу подошел пожилой старшина.
— Держи, — сержант протянул кисет.
— Угрюмый? – старшина кивнул в сторону штаба.
— Он, — согласился водитель, — наш ротный, лихой мужик. Сколько мы с ним пережили, одному Богу известно.
— За что прозвали так?
— Не улыбается, — сержант вздохнул, — было дело. В сорок третьем. Чтобы переправу обеспечить, нам приказали немцев почистить на другом берегу. Все прошло без сучка и задоринки, а вот с командиром неладное случилось. Что и как, никто не знает. Мужики говорили, после боя он долго на берегу сидел и звал кого-то. С тех пор не улыбается.
— Война не одну душу покалечила, — согласился старшина, — даст Бог, еще будет весельчаком. Спасибо за курево, земляк, удачи.
— И тебе, — сержант крепко пожал протянутую руку.
Из штаба выбежал капитан:
— Поехали.
***
— Куда прешь, пехота, — водитель беззлобно переругивался с проходящими мимо бойцами.
— Глаза разуй, не танк, свернешь, — под хохот ответил кто-то из красноармейцев.
— Ишь, разухарились, победители, — сержант улыбнулся, — нам куда?
— На перекрестке направо, — думая о чем-то своем, ответил Николай.
— Товарищ капитан, а вы как, скоро домой? – повернув, водитель просигналил проезжавшей мимо полуторке с солдатами.
— Вот сдам все дела и… Стой!

Сержант не успел нажать на тормоз, а Николай уже бежал назад.
— Василиса!
Молоденькая ефрейтор – регулировщик с золотистыми волосами, выбивавшимися из-под берета, удивленно смотрела на запыхавшегося офицера.
Своими огромными зелеными глазами.
— Здравия желаю…
— Василиса?
— Откуда вы знаете, — девушка хотела что-то добавить, но капитан перебил.
— Это тебе, я сохранил.

В холодную ладошку легла слегка вытянутая речная жемчужина.
— Товарищ капитан…
— Меня Николай зовут.
***
— Эй, уснул? — водитель полуторки нетерпеливо сигналил, — дай проехать.
— Да погоди ты, — отмахнулся сержант, глядя на перекресток.
Где его ротный, держа за руки смущенную девушку, что-то рассказывал и… улыбался.

Автор — Андрей Авдей