Бабье лето

Остывает земля после жарких летних дней. Весь мир окутан густой синевой небосклона, омыт чистой росой. Прохладный воздух разносит во все стороны тонкие, невидимые глазу нити паутины. Ворохами разноцветной палой листвы, словно пестрым ковром, устланы дороги. Деревья убраны в шитый из золота наряд. Очаровывает осень, завораживает взор.

– Ох, и нелегка женская судьбинушка, – протянула баба Варвара, грустно качая головой и сетуя на жизнь своей соседке, – молодость – она-то быстротечна, не успеешь глазом моргнуть – ан нет ее уже!

Варвара тяжело вздохнула, воззрившись на свое отражение в оконном стекле.

– Что, Варварушка, – голос соседки Анны вывел старушку из оцепенения, – все на судьбу жалуешься? Ну, не сложилось счастье твое женское. Да ты ж ведь сама в этом виновата! – уже не в первый раз заводился этот разговор.

Да что проку от него – молодость ведь не вернешь.

– Ты ж сама по молодости носом крутила, все перебирала женихами, – Аннушка стукнула кулаком по столу, – вот одна и осталась. Ни мужа, ни детей.

– Не права ты, подруга, не перебирала я, ты ж знаешь, я Сашку любила! – скрипучим голосом в отчаянии выкрикнула Варя.

– Вот именно, что дура была, потому и любила. Тьху! – сплюнула на пол Анна. – Лучше б по сторонам глядела, того гляди и приглянулся бы кто из тех, кому ты по нраву была! Тогда б и одна не осталась на старости лет. Не любил тебя Сашка, сама знаешь. Зря только молодость свою загубила!

Анна резко встала из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу.

– Да знаю я, что дурой была, – запричитала вслед подруге Варвара.

– Эх, если б смогла я хоть на мгновенье вернуть то врем, то вышла б я замуж за первого встречного, того гляди и жизнь бы удалась! – так, всхлипывая и приговаривая, старушка погрузилась в глубокий дивный сон. В том сне голос свыше обещал ей вернуть совсем ненадолго молодость, как возвращается вдруг осенью летнее тепло, чтобы побаловать всех на короткое время.

Рано утром теплый солнечный лучик заглянул в покосившееся окошко, лизнул своим светом холодную гладь стекла, проник в дом, коснувшись руки спящей. От этого теплого прикосновения Варвара очнулась. Привычным жестом развязала косынку, в которой так и уснула. По плечам рассыпалась копна непослушных длинных волос.

– Что это такое? – в недоумении захлопала глазами Варя, – то ли чудится мне это, то ли марится?

Вместо седых локонов на высокую пышную грудь спадали черные как смоль густые кудри.

Варя взвизгнула от восторга.

Она тут же схватилась с места и опрометью бросилась к сундуку, в котором лежало маленькое зеркальце.

– До чего же хороша! – выкрик радости вырвался из девичьей груди.

На нее из зеркала смотрела не та изможденная жизнью увядшая старуха, а полная молодости и красоты девица.

– Что, Варварушка, уже спозаранку себя в зеркало рассматриваешь? – с укором прозвучал за спиной девки высокий женский голос.

От неожиданности Варя выпустила зеркало из рук.

– Мама! – дрожащим голосом пролепетала девица, услыхав голос давно покойной матери. – Мамочка! – в волнении выкрикнула она, бросившись на шею самому дорогому человеку в ее жизни.

– Да что ты, дочка? – ничего не понимающая мать ошарашено глядела на дочь. – Ну, хватит, хватит, сумасшедшая! Снова дурачишься!

– Да нет же, мамочка, – радостно выкрикнула Варвара, схватив мать за руки и закружив ее по комнате. – Просто я такая счастливая! – девушка резко отпустила мать, продолжая кружиться на одном месте.

Мать отлетела в сторону и тяжело плюхнулась на лавку:

– Все веселишься, – покачала она головой, – не от того ли ты, дочка, весела, что сватов ждешь? – в надежде, что хоть этого жениха ее дочь не прогонит спросила мать.

Ведь сколько они с отцом ждут, когда дочь их единственная за ум возьмется да замуж выйдет.

– Ох, вижу я, Варварушка, что в хорошем настроении ты, – густой отеческий бас разнесся по комнате. – Видать свадьбу скоро справлять будем! – мужик подбоченившись приблизился к Варе. – Ну, что, милая, пойдешь за Федота?

– От чего же не пойду? Пойду.

Не то, чтобы хотелось девке за Федота замуж, но она прекрасно понимала, что это ей шанс последний выпал жизнь свою горемычную исправить.

Настал вечер, пришло время сватов в гости ждать. Женщины суетливо бегали вокруг большого дубового стола, заставляя его различной снедью. Уху стерляжью в центр стола поставили. Рядом с ухой расстегаи появились – тертые, сочные. Чего на столе только не было: и кулебяки, и пироги подовые с разными начинками, и судак в рассоле, и щука запеченная, оладьи медовые, левашники с малиновым вареньем.

Пришли сваты, расселись по лавкам. Варвара на пришедших то и дело поглядывала из-под густых черных ресниц.

– Неужто, мне замуж за Федота выйти придется? – девица насупилась.

С нескрываемым недовольством рассматривала она жениха – рыжий, конопатый. «Теперь все на селе меня дразнить будут, что за рябого замуж пошла!» А тем временем родители Федота расхваливали сына, рассказывая какой он работящий да расторопный – всюду поспевает.

– Ага, – подумала про себя Варвара, – еще б он не поспевал с такими-то ножищами! – она украдкой зыркнула под стол на длинные худые ноги юноши. – Ох! Будут все девки смеяться, что муж у меня торопыга – длинноногий, нескладный!

А родители Федота все не унимались, похвалам их сына не было ни конца, ни края. Видите ли и хозяйственный он, и бережливый...

– Как же, бережливый, – хмыкнула в мыслях девица, – жадный! Вон, в одной и той же рубахе уже третий год подряд ходит.

Чем больше хвалили гости жениха, тем больше не нравился он невесте. Идти, или не идти замуж за Федота? Вроде и родителям обещание дала. Да и время вспять мне силы свыше повернули, чтоб ошибку молодости исправить…

Пока размышляла об этом девка за окошком мелькнула чья-то фигура.

– Ой, Сашка! – девичье сердечко бешено застучало в груди.

Как только любовь свою единственную увидала, так и дала сватам от ворот поворот.

Тут же все вокруг завертелось, закружилось, померкло во мраке.

Открыла глаза Варвара, сидя у пустого стола – ни яств, ни гостей, ни родителей.

– Дура ты, баба! – прозвучал непонятный голос в ее голове. – Вот снова ни с чем и осталась!

Варя обхватила костлявыми сморщенными руками седую голову.

– Как была дурой смолоду, так дурой и осталась!