Мой маньяк

Мой маньяк

День первый

- …Ну он повел себя совершенно, как маньяк - караулил после работы, звонил с угрозами среди ночи, а однажды попробовал затащить меня в свою машину, чтобы я ему подписала документы на развод, - рассказывала Эля, красивая молодая женщина, прибывшая подобно нам всем на семинар по охране окружающей среды, проходящий в сказочной Патайе.

После торжественного открытия организаторы семинара расщедрились и оплатили прогулку на яхте по заливу, во время которой мы, шесть русскоговорящих участниц, перезнакомились и подружились.

И сейчас путешественницы, полюбовавшись красотами необитаемых островов, густо разбросанных среди водной глади, сидели за столом на палубе и болтали о своем, девичьем. А о чем можно рассказывать бесконечно? Конечно, о мужчинах, смакуя их недостатки и советуясь насчет дрессировки и приемов невинного обмана.

А что здесь такого? Я, например, спасла своего бывшего от инфаркта, занизив стоимость купленного браслета белого золота с бриллиантами ровно наполовину.

Кстати, он тоже присутствовал на семинаре; более того, являлся одним из его спонсоров. Сколько нервов он мне попортил, ставя палки в колеса и наговаривая на меня непосредственному начальнику, и все для того, чтобы в Патайю с ним поехала новая пассия, Мэрилин Монро из отдела продаж. Наверное, его интрига сработала бы, но вмешался «большой босс», некий Игаль Бродски из центрального офиса. Ему, видите ли, понравился мой доклад о состоянии воды в реке Кишон и воздуха в промзоне Хайфы.

«Большого босса» я ни разу не видела, хотя говорили, что он тоже прилетел в Тайланд, но, помимо семинара, у него есть еще какие-то дела. Да, Мэрилин Монро тоже прилетела, но держалась особняком и в нашей беседе на яхте не участвовала.

- Так ты дала ему развод? – спросила Дана, биолог из Бишкека.

- Да, но прежде отплатила ему той же монетой: звонила по ночам, грозила рассказать той. на которую он меня променял, такое… Впрочем нажитое мы поделили так, как я хотела, - казалось, на этой торжественной ноте Эля закончит повествование, однако она вздохнула и грустно промолвила, - Выходит, теперь я дрянь и маньячка.

- Элечка, Вы прелесть, а не маньячка, - вступил в разговор журналист Марк, румяный здоровяк из Москвы.

Сразу по приезде он «положил глаз» на Элю, представился писателем и заявил, что в написанном до середины романе не хватало героини, а теперь экзотическая красота Эли – зеленые глаза в сочетании с медно-рыжими волосами – послужит портретом некоей выдуманной супервумен.

Не спрашивая разрешения, он присоединился к нашей компании и закурил. За столом повисло молчание. Дамы уставились на Марка, сверля его глазами, а он, как ни в чем не бывало, потребовал:

- Ну, дальше рассказывайте.

- Я сомневаюсь, что Вам будет интересно слушать откровения о личной жизни, - Дана попыталась поставить барьер между нами и незваным гостем, но Марк проигнорировал ее слова, занятый тем, что пожирал глазами смутившуюся Элю.

- Ну ладно, - рассердилась я. – Хотите расскажу во всех подробностях, как я, будучи солдаткой, только что закончившей курс парамедиков, в компании такого же свежеиспеченного санитара с амбуланса принимала роды в вечернем автобусе посреди пустыни Арава. Это мы ехали из Эйлата в Тель Авив, и у одной начались стремительные роды. Короче, амбуланс добрался до нас, когда ребенок уже вышел наружу, а плацента…

Услышав про плаценту, Марк побледнел и выскочил из-за стола. Позади раздался смех. Смеялись все подруги, кроме Эли.

- Девочки, если бы вы знали, как он мне надоел со своими комплиментами, хуже маньяка. Не знаю, как от него избавиться, - посетовала она.

Я неопределенно пожала плечами, а рижанка Лиля возразила:

- Иногда и с настоящим маньяком можно справиться. Это я вам, как психолог скажу. Вот слушайте, живу я в Риге на тихой улице. Прожила всю жизнь в одной и той же квартире. Замужем тогда не была, старалась сделать карьеру, чтобы хорошо зарабатывать и ни в чем не нуждаться. Машину я не вожу из-за зрения.

Женщины посмотрели на изящные модные очки, которые носила Лиля, и понимающе закивали.

- Так вот, - продолжала она, - Мне нужно было на собеседование – не в эту, а в другую фирму. Вызываю такси, приезжает такой здоровый бугай. Я называю адрес, а он заворачивает за угол и останавливается. Я спрашиваю, в чем дело, а он достает из бардачка пакет с фото, и на всех фото я. Представляете, этот таксист следил за мной!

- И ты не заметила? – удивилась я.

- В том-то и дело, что нет, - ответила она. – А потом и заявляет: «Я сейчас привезу тебя ко мне домой, а там…»

Все громкими вскриками изобразили испуг, и лишь Эля, на лице которой было написано жадное любопытство, поторопила рассказчицу.

- Дальше-то что? – она затеребила Лилю за рукав, и та недовольно отодвинулась.

- А дальше я вспомнила, что я психолог. Сначала похвалила фотографии, затем подсказала, как сделать фотошоп для улучшения, затем перевела разговор на то, что оплатила бы ему портретную съемку, но из-за того, что мы простаиваем, я не получу хорошую работу. Короче, уговорила. – Лиля перевела дух и продолжила. – Всю дорогу я болтала, что взбредет в голову, словно Шехерезада, и ни словом, ни намеком не показала, что мне страшно. Он довез меня до места и почему-то отказался брать деньги за проезд. В итоге я все же опоздала на собеседование. И на это место взяли другую девушку.

- Но ты же не осталась в накладе, Лилечка! – воскликнула Эля.

- Да, - подтвердила рижанка. – Иначе не оказалась бы в нашей фирме и не познакомилась там со своим будущим мужем. И не приехала бы на семинар, конечно.

- А маньяк? – поинтересовалась Дана.

- С тех пор я его не встречала ни разу, - закончила Лиля и встала из-за стола, закончив поучительное повествование.

Яхта приближалась к берегу, вот уже показалось название города, выставленное громадными буквами на высоком обрыве, а вот и причал. Мы свернули нашу беседу: пора было сходить на берег. А там у каждой нашлись свои дела: Эля и Лиля собирались на шоу трансвеститов – ну как же, побывать в Тайланде и не прикоснуться к его экзотике! Дана и остальные две отправились поужинать креветками, а мне предстояло вернуться в отель одной.

Улицы, прилегающие к порту, были полны народа; я нырнула в людское море и двигалась по течению. Запахи моря и экзотических цветов кружили голову, смешиваясь с парами бензина. Меня начинал мучить голод, но многочисленным уличным кафешкам я предпочитала ресторан в отеле. Встал вопрос – как до него добраться? В порт мы приехали организованно, для нашего мероприятия был заказан автобус, а теперь?

Я посмотрела по сторонам и заметила на углу стоянку байкеров. А почему бы мне не доехать до отеля на мотоцикле? Ничего особенного, только держись крепче за спину байкера – и быстро, и дешево. Иногда, стоя в пробках по дороге в Тель Авив, я мечтала о подобном виде транспорта.

- Патайя, Ризорт, - обратилась я к распределителю.

Он озвучил тариф, я кивнула: по сравнению в заоблачными израильскими цена мне показалась просто ничтожной.

- Джо! – позвал он.

Из группы скучающих в ожидании пассажиров байкеров вышел молодой тайландец и протянул мне потертый мотоциклетный шлем. Вскоре наш байк уже мчался по переполненными автомобилями перекресткам, ловко минуя светофоры.

А город постепенно погружался в густую вечернюю тьму, и когда мы достигли шлагбаума при въезде в гостиницу, наступила настоящая ночь. Шофер остановился на въезде и объявил:

- Резорт, мадам, плиз.

Интересно, исчерпывались ли его знания английского расхожим «плиз»? Впрочем, получив плату за проезд, он приложил руку к груди и сказал:

- Тэнкс.

Он уехал, а я вошла в холл и замерла от неожиданности – это был не мой отель! Похожий архитектурно, да и мебель явно из того же магазина, но это не «Резорт»!

- «Орт», мадам, - подтвердила дежурная на рецепции.

Она одарила меня таким выразительным взглядом, словно я публично продемонстрировала собственную дурость. И как ей это удалось, ведь приторная улыбка наемного служащего отельного бизнеса приклеилась к ее губам, а в раскосых глазах, источавших мед, ясно нарисовалась пресловутая ложка дегтя.

Впору было хвататься за голову от отчаяния: жара, тьма кромешная, и ни одного такси! Да еще телефон разрядился.

- Проблемы, мадам? – раздался за спиной приятный мужской голос.

Я обернулась и невольно почувствовала, что попала в голливудский фильм, а передо мной стоит его герой. Да разве могут быть голубые глаза и темные волосы у реального мужчины, а не у игрушечного Кена, кавалера Барби?

На Барби я явно не тянула – типичная израильтянка, смуглая и темноволосая; второе поколение выходцев из бывшего СССР, когда родным языком уже стал иврит, но и русский не забылся, потому что на нем по сей день говорят родители.

На хорошем английском я объяснила Кену случившееся, и он вызвался мне помочь.

- Не волнуйтесь, это через два квартала. Я живу в Патайе месяц и успел ознакомиться с городом. Вас устроит мой байк?

Мне показалось это нарушением жанра: Кен обязательно должен ездить на «Роллс Ройсе» или по крайней мере на «Кадиллаке», а он мне предлагает байк? Странно.

Однако выбирать не приходилось, и я согласилась.

Мы рывками передвигались по запутанным улицам Патайи – те же светофоры и толпы пешеходов на «зебре», узкие щели между автомобилями, куда умудрялся втиснуться Кен. И все-таки мне показалось, что мы едем каким-то странным маршрутом.

- Простите, но Вы сказали, что отель близко, а мы продвигаемся по окружности, - громко спросила я.

Он посмотрел на меня в пол-оборота:

- Страшно?

- Нет, но почему мы едем кругами?

Я повторила этот вопрос дважды, пока, наконец, мой водитель соизволил ответить. Возможно, ему надоели мои вопросы и нетерпеливое похлопывание по плечу, он зарычал, подобно мотору разогнавшегося байка и засмеялся:

- Привезу в лес и там съем. Берегись, Красная Шапочка!

Внезапно сердце провалилось в пятки – ну и дура же я! Это же маньяк, типичный маньяк – такой, как в рассказе рижанки. А я-то обрадовалась, стала мысленно называть Кеном, а стоило, вероятно, обозвать этого типа Фреди Крюгером. И смех такой страшный, словно из преисподней.

Я беспомощно озиралась вокруг и вскоре заметила, что метрах в двухстах от проспекта мелькнуло неоновое название «Резорт» - так, значит, отель близко? Я разволновалась, почувствовав, что внутри проснулся непонятный кураж – ну неужели я поддамся маньяку? А два года службы в израильской армии ничего не значат?

Мы приблизились к очередному перекрестку, маньяк вынужденно сбросил скорость, и тут я поняла, что настал мой час. Я осторожно соскользнула с сидения и бросилась между стоявшими автомобилями в сторону тротуара, а там, нырнув в узкий проулок, побежала в сторону светившейся надписи.

День второй.

Удивительно, но после встречи с местным маньяком я заснула, как только голова коснулась подушки и спала без сновидений. Утром меня разбудила Ноа, секретарша «большого босса», с которой мы делили гостиничный номер. Даже здесь, в тропической стране, она продолжала работать и целыми днями пялилась в экран компа или распечатывала материалы по просьбе начальника. Вчерашнюю экскурсию она пропустила, поэтому понятия не имела о наших разговорах.

- Ты не забыла, во второй половине твой доклад? – спросила она, когда я с мокрыми волосами покинула душ. – Надеюсь, ты готова? Игаль обещал прибыть специально, чтобы послушать тебя.

В ее голосе явно угадывались нотки то ли ревности, то ли зависти, то ли затаенной обиды на неблагодарного босса. В самом деле, умница-красавица Ноа десять лет работает в его приемной, однако он посвящает ей столько внимания, сколько, например, стулу, за которым она сидит. А некая Хана Беркович, недавняя выпускница Техниона, выскочка и зануда, уже приглашена делать доклад на таком престижном семинаре. И где справедливость? Ее нет и не будет.

Впрочем, скоро этот завистливый внутренний голос был заглушен рассуждениями профессионала: как будет выглядеть их фирма в глазах других, если гверет Беркович провалит выступление. Она задала несколько вопросов по содержанию доклада, но я остановила зарвавшуюся секретаршу.

- Да знаю я, знаю, уже почти наизусть выучила, - мой ответ прозвучал нетерпеливо -с чего это Ноа вздумала меня экзаменовать?

- Хана, не обижайся, я не для себя стараюсь. Я хочу, чтобы Игаль был доволен. – она замолчала на полуслове и по-хозяйски полезла в мой шкаф, куда я по приезде повесила одежду. Порывшись в нем, Ноа, несмотря на мои протесты, вытащила на свет божий красное платье плотного шелка, которое я взяла для посещения ресторана.

- Доклад прочтешь в этом, - заявила она.

Я спустилась на завтрак в навязанном мне красном платье. Эля помахала из-за столика, показывая на свободное место, и я присоединилась к вчерашней компании.

- Только тебя ждали, - вместо приветствия, произнесла она.

Я отпила апельсиновый сок и, пожелав всем приятного аппетита, поспешила рассказать о вчерашнем маньяке.

- Почти по твоему сценарию, Лиля, но фотографии он не показывал, да и времени для слежки у него не было – я ж всего третий день в Тайланде.

- А, может, он вовсе не маньяк? – засомневалась Ася, биохимик из Германии.

- А кто? – воскликнули остальные.

Версию, что мой новый знакомый неудачно пошутил, отвергли все, а Эля, скептически оглядев мое платье, объявила громко и отчетливо:

- Да ты сама их приманиваешь. Скажешь, нет? А зачем надела красное провокативное платье? Знаешь, как красный цвет притягивает маньяков? Действует, словно тряпка на быка.

- Вы правы лишь отчасти, уважаемая Эля, - проговорил появившийся за ее спиной Марк.

Эля тут же закатила глаза, показывая нам, как ей надоел «господин журналист».

- Красный цвет идет смуглым брюнеткам, а Вам к лицу насыщенный зеленый. Думаю, Вы свободно можете выбирать от бутылочно-зеленого до изумрудного.

В глазах Эли мелькнула искорка заинтересованности. Мелькнула, но не исчезла в глубине зрачка, а заскользила по поверхности, подобно лунному лучу.

- Как Вы сказали? – переспросила она и повернулась, наконец, к нему лицом. – А Вы и вправду журналист? Редко встретишь мужчину, различающего оттенки цвета.

Марк пригласил ее за свой столик, и Эля согласилась, немного поломавшись.

Наша компания застыла с ложками, не донесенными до рта – еще вчера Эля напрочь отвергала ухаживания «несносного журналиста», а сегодня согласилась с ним позавтракать.

- Конец света, - покачала головой Дана, глядя им вслед, - Вот видите, девочки, на наших глазах рождается большое светлое чувство.

- Если отвергаемый Марк не маньяк, - докончила Ася.

Я налила себе кофе: аппетит напрочь пропал от волнения перед выступлением. Ася взяла кофейник из моих рук и проговорила с предостережением:

- И все-таки, Ханочка, не разгуливай в таком кричащем платье. Вот у нас был случай в Минске, еще до моего отъезда в Германию.

Она поведала о каком-то типе, преследовавшем на улицах белорусской столицы женщин, рискнувших надеть что-нибудь «пожарно-красное».

- И все боялись выходить на улицу, - по идее это предложение должно было стать завершающим, но Лиля перебила:

- Короче, Хана в этом платье не должна ходить без телохранителя.

Я рассердилась и попросила не нервировать меня – где я возьму телохранителя?

- А твой бывший? – нашлась Лиля.

О, черт, и зачем я показала этого типа подругам? Проще переодеться, чем уговорить его подвезти меня. Я так и сказала и поспешила к лифту – лучше надену белую блузку и юбку-карандаш. А секретарше выскажу все, что о ней думаю.

Мягко опустился лифт, и я вошла внутрь, отразившись в его зеркальных стенах. Как ни странно, в час завтрака, никто больше не пожелал подняться наверх, и я, оставшись в гордом одиночестве, вдруг вспомнила про маньяка.

Кто тянул меня за язык – зачем я выболтала название отеля незнакомому человеку, да еще со странными наклонностями? Если уж он нацелился на меня, то может найти и в отеле!

Я нажала на кнопку своего этажа, и в тот момент, когда двери лифта уже стали закрываться, какой-то тип с силой придержал их и влетел внутрь вслед за мной.

Интересно, смог бы описать последовавшую немую сцену Николай Васильевич Гоголь – во всяком случае, в «Ревизоре» у него получилось ярко. В одной кабинке со мной находился вчерашний маньяк – голливудский красавец, на поверку оказавшийся Фреди Крюгером. Клюнул все-таки на красное платье! Права была Лиля, права, нельзя в таком наряде расхаживать без охраны.

А тип обдал меня таким взглядом, словно хотел хорошенько запомнить черты лица, а потом слопать без соли.

- Мне кажется, передо мной вчерашняя Красная Шапочка?

На его красивых губах мелькнула презрительная усмешка: похоже, он оценил силы нас обоих не в мою пользу.

А вот это ты ошибся, Фреди Крюгер, два года в боевых частях даром не прошли, и я в душе порадовалась, что я израильтянка, что честно отслужила в армии и кое-чему там научилась, во всяком случае, способна постоять за себя.

Он не ожидал нападения, но я с воинственным кличем налетела на него и ударила ногой в живот. Он машинально скрючился и получил удар в шею. Я настолько разошлась, что стукнула его еще раз: новый удар пришелся под глаз.

На его счастье лифт прибыл на мой этаж, и я пулей выскочила наружу. Меня трясло от волнения, магнитный ключ с трудом попал в прорезь, и, открыв номер, я бросилась к ошеломленной секретарше.

- На меня напали в лифте, Ноа. Маньяк какой-то. Он нападает на женщин в красном. – запинаясь, произнесла я.

Ноа всплеснула руками и вытащила воду из минибара.

- Попей, Хана, тебе легче станет. Может, вызвать полицию?

Я категорически отказалась, сомневаясь в возможностях местных блюстителей закона. Промурыжат, составляя протокол на плохом английском, а из-за этого сорвется мой доклад.

В это время секретарше позвонили на мобильный, и она, ничего не объясняя, выскочила из номера.

- «Наверное, большой босс зовет к ноге», - подумала я, перебирая платья на плечиках.

Не буду занимать внимание читателей пересказом того, как я прочитала доклад, как мне аплодировали, и сколько комплиментов я наслушалась после выступления. Правда, большой босс так и не подошел ко мне. Похоже, его не было на выступлении.

День третий.

- Как приняли твой доклад? – спросила Эля за завтраком.

Я, как всегда, появилась позже остальных. Ася, например, уже пила кофе, а Эля черпала разовой ложечкой фруктовый йогурт, периодически посматривая на часы.

- А ты, разве, не была на последнем заседании? – спросила я, усаживаясь.

Эля покраснела, а Дана прищурила свои раскосые глаза так сильно, что они превратились в щелочки, и наябедничала:

- А все потому, что кто-то вчера пропадал на пляже с одним известным журналистом.

- Которого раньше кое-кто считал маньяком, - докончила я.

- Ну, девочки, иногда трудно с первого взгляда правильно оценить человека, - смутилась она и снова посмотрела на часы.

- Опаздывает кавалер? – усмехнулась Лиля. – Какой непунктуальный.

Они приготовились к долгому перемыванию косточек журналиста Марка, но я их огорошила сообщением о новой встрече с маньяком.

- Ты была права, Лиля, он клюнул на красное платье, вскочил в лифт в последний момент и…

- Начал приставать? – ахнула Эля. -Как же ты от него убежала?

В это время подошел Марк, но охваченная любопытством Эля сделала вид, что не заметила его появления. Чтобы не разочаровывать подруг, я рассказала о схватке в кабине лифта. Лица девушек вытянулись от изумления, а Дана восхищенно произнесла:

- Ну ты даешь, подруга. И кто бы мог подумать?

Пришлось напомнить о службе в боевых частях. Неожиданно стоявший позади нас журналист заинтересовался моей службой и даже предложил напечатать очерк о женщинах в израильской армии, но Эля прервала его на половине фразы и увела куда-то. Не хочется думать, что она приревновала его ко мне – вот уж совершенно напрасно!

- А между прочим, твой маньяк так просто от тебя не отвяжется, - произнесла Дана. – Ты гляди, как бы он тебя не выследил и не пробрался в твою комнату.

Она медленно помешивала ложкой в чашке кофе и смотрела перед собой, как будто что-то припоминала.

- Как же он проберется в гостиничный номер? – попыталась я возразить. – Он должен подобрать магнитный ключ, да и соседка моя почти из него не выходит: она секретарша босса. Кстати, в Тайланде преступность вообще зашкаливает: оказывается, нашего босса кто-то побил, и секретарша возилась с ним весь вечер. А тут еще и маньяки разгуливают по отелю.

Высказанное Даной предположение казалось мне нереальным, но ее поддержала Лиля:

- А что? Трупом больше, трупом меньше – разве это кого-то останавливало?

- Да вы что, девчата! – возмутилась я, а потом спохватилась, - Неужели это так серьезно?

- А ты думала, конечно, серьезно, - сказала Дана. – Вот послушайте, какой у нас случай был. Моя старшая сестра работала в библиотеке – деньги небольшие, но близко от дома, и дети под присмотром. Так вот, у них в читальном зале трудилась Лена, одинокая женщина – разведенная, бездетная. Обожглась однажды и больше не хотела ни с кем связываться. А сама из себя красивая, одевалась хорошо – высокая, ухоженная блондинка.

Повадился к ней ходить один тип, аспирант, все материалы подбирал к диссертации – тогда еще компьютеров не было! Ходит и ходит, а в один из вечеров навязался провожать. Лена ему по-хорошему объяснила, что бывший муж отбил у нее охоту к новым романам, а тот и слушать не хочет. Мол, будешь моей, и все тут.

И пошло: он то с цветами, то с угрозами. Лена, бедная, не знала, как от него избавиться. Прямо иссохла вся от переживаний. И вот однажды пошла она вечером домой, а тип куда-то пропал, несколько дней не появлялся. Лена обрадовалась тому, что он ее в покое оставил: дома ужин готовит, сериал смотрит. И вдруг звонок. Открывает – он.

Я предполагала нечто подобное и сразу спросила:

- Так просто и открыла? Не поинтересовалась, кто за дверью?

Дана не собиралась выгораживать неизвестную мне Лену: она подтвердила, что дама открыла дверь без расспросов.

- И что? – воскликнула Римма из Якутии. – Маньяк?

- Именно! – торжественно провозгласила Дана. – Затолкал ее в квартиру, связал, а затем открыл газ и сказал, что, мол, умрем вместе.

Мы ожидали другого развития событий, поэтому поинтересовались с вытянутыми от обманутых ожиданий лицами:

- Так сразу и умереть? И он не попытался приставать к ней?

- Да попытался, только у него ничего не получилось. Наверное, от волнения, - добавила рассказчица.

- Вот козел! – возмутилась Лиля. – Ничего не может, а угрожает!

Я отодвинула чашку с остывшим кофе и обратилась к ней:

- И как же эта Лена спаслась? Судя по подробностям, она осталась жива?

Девочки воззрились на Дану, и она закончила:

- Квартира-то была на первом этаже, Ленка разбила окно и стала звать на помощь, а бабки, которые всегда восседают у подъезда, позвонили в милицию. Маньяка судили, а Ленка вышла замуж за следователя. Вот как бывает в жизни!

Рассказ не произвел на меня впечатление: я не верила, что в приличной гостинице возможно такое, хотя мелькнула мысль поменять номер, но не хотелось возиться – идти на рецепцию, объяснять причину. А потом, где гарантия, что у них найдется равноценный номер? Надеюсь, вчера я хорошо вмазала этому типу, и он будет обходить меня за километр.

Я поднялась на лифте без приключений. В номере Ноа, как обычно, разговаривала с боссом, то есть говорил он, а она коротко отвечала:

- Да, Игаль. Нет, Игаль. Как Вам удобно, Игаль.

В планах на сегодня значилось выступление в университете Бангкока, затем экскурсия по столице. Через полчаса к отелю должны подойти заказанные автобусы, и я, не спеша, собирала сумку.

- Как он мне надоел! – воскликнула Ноа, закончив разговор с боссом. – То одно, то другое. Понадобился твой доклад, Хана. Слушай, я уже и так опаздываю из-за него, я быстренько в душ, а ты, если он зайдет, передай ему эту красную папку, ладно?

Она скрылась в ванной комнате, не дожидаясь моей реплики, а я продолжала то пересчитывать мелочь, то красить губы.

И в этот момент в номер постучали. Ноа уже плескалась в душе, и я, будучи абсолютно уверенной в том, что это либо босс, либо горничная, равнодушно произнесла:

- Войдите.

Черт, черт, черт, черт! Наверное, сам черт вмешался в мою жизнь: в двери номера стоял он, маньяк, преследовавший меня в течение двух дней! Стоял и нагло пялился на меня.

Я отметила про себя, что под глазом у него расплылся чернильный синяк – результат вчерашней встречи в лифте. Наверняка он хочет отмстить или взять реванш за проигранный бой, вот и разыскал обидчицу.

- Ты опять? – воскликнула я, но в эту минуту почему-то забылся английский, и я заговорила на иврите. – Тебе показалось мало? Так я добавлю. И как ты ухитрился разыскать мой номер?

Я приблизилась к нему со сжатыми кулаками, готовая к новому бою, а он ответил тоже на иврите:

- Осторожно, спецназовка! Разве так тебя учили в школе встречать гостей?

Я хотела спросить, каких гостей, но через секунду догадалась, и Ноа, вылетевшая полуодетой из душа подтвердила мою запоздалую догадку – маньяк был вовсе не маньяк, а Игаль Бродски, «большой босс», один из организаторов семинара. И это ему я вчера поставила красочный фингал, и именно его собиралась поколотить сегодня.

Помню, родители заставляли меня читать рассказы Чехова, чтобы я не забыла русский язык. Я запомнила один из них – «Смерть чиновника» про то, как мелкий чиновник, чихая, обрызгал начальственную лысину и извинялся до тех пор, пока пострадавший не прогнал его с глаз долой. Я не собиралась следовать его примеру, поэтому скромно пробормотала извинения и проследовала к двери.

- Гверет Хана Беркович! – остановил меня Игаль. – Я, между прочим, пришел за Вашим докладом.

Наши взгляды соприкоснулись, и я, словно в первый вечер, залюбовалась его «голливудскими глазами». Игаль больше не казался маньяком, напротив – он выглядел симпатичным, сдержанным, но вот, к сожалению, мои манеры оставляли желать лучшего. И что он подумает об агрессивной крикливой девице?

Возле него уже суетилась Ноа. Она подала ему красную папку и предложила воды, а я отстраненно смотрела на них и думала, что в Тель Авиве мне придется искать другую работу.

Не стану пересказывать подробности возвращения домой. История о том, как я поколотила «самого» Игаля, пересказывалась много раз, обрастая подробностями. Особенно старалась Мэрилин Монро, вероятно для того, чтобы утвердить моего бывшего в мнении о том, что он поступил правильно, оставив меня.

Я вернулась в свой офис и сразу же написала заявление об увольнении. Жалко терять хорошее место, но ничего не поделаешь: где бы я ни появилась, позади слышался шепоток, ахи и вздохи; и все офисные дамы под любыми предлогами заглядывали в мою комнату, чтобы посмотреть на «ту самую Хану, которая побила босса».

Выгребая вещи из письменного стола и складывая их в картонную коробку, я не сразу услышала телефонный звонок. Звонила Ноа из главного офиса и предлагала ровно через час явиться к боссу.

- Зачем? – спросила я, изображая каменное спокойствие. – Я же отправила по факсу заявление об уходе, так что вроде бы нам с ним говорить не о чем. Тем более я попросила прощения.

- Да брось ты, - отозвалась Ноа по-простецки, - Может, он тебя и не уволит, он сегодня в хорошем настроении.

Я стала ломаться, но секретарша, не привыкшая к тому, что приказы дорогого босса обсуждаются, прикрикнула на меня и, посчитав разговор законченным, отключилась.

Придется идти. Ну что же, попрошу прощения снова, помашу ручкой и… Долгожданная свобода не представлялась заманчивой: придется искать работу, рассылать резюме, ходить по собеседованиям. Некогда заняться личной жизнью и утереть нос бывшему и его Мэрилин Монро.

Через сорок минут я уже въезжала в подземный гараж нашей фирмы, то есть его головного офиса. Все складывалось удачно: и место для парковки нашлось, и в лифте, поднявшем меня на пятый этаж, имелось зеркало, и Ноа угостила ароматным кофе.

Наконец, Игаль вызвал «гверет Хану Беркович». Секретарша подтолкнула меня к двери, и я вошла внутрь.

Голливудский красавец смотрел перед собой и едва ответил на мое приветствие.

- «Ничего, пять минут позора, и я его никогда в жизни не увижу», - подумала я и села на стул для посетителей.

- Мне передали, что Вы хотите уволиться, Хана? – задал он вопрос.

Я согласно кивнула.

- Давайте заявление, - попросил он, - Я подпишу.

Мое сердце екнуло и провалилось: какой оказывается злопамятный этот Игаль! Ну и черт с ним, как-нибудь переживу разочарование – не впервые в жизни!

Он подписал, и я, взяв бумагу, медленно направилась к двери. Сейчас Ноа подошьет мое заявление, я получу расчет в бухгалтерии – и все!

- Спецназовка, - окликнул меня Игаль, когда я уже взялась за ручку двери. – А ты не хочешь узнать, почему я подписал твое заявление?

- Да что тут спрашивать? – печально промолвила я. – Из-за того, что случилось в Тайланде.

Игаль покинул свое место и приблизился ко мне. Синие глаза босса напомнили мне воду Сиамского залива в тот день, когда мы плавали к необитаемому острову, и Эля начала рассказывать про маньяков. Он посмотрел на меня с улыбкой и покачал головой.

- Нет, вовсе не из-за этого, - он сделал паузу, во время которой неожиданно взял мою ладонь в свою, - По израильским законам муж и жена не могут работать в одном госучреждении.

- А кто мой муж? – растерялась я.

- Он, - пискнула за закрытой дверью Ноа. Оказывается, она подслушивала наш разговор.

Прошло два года с того незабываемого семинара и год, как я ношу фамилию Бродски. Ноа и Мэрилин Монро наперегонки играли роль моих подружек на свадьбе и чуть не поссорились, выясняя, кто из них способствовал нашему знакомству. Игаль признался, что, увидев меня в гостинице «Орт», растерянно державшую в руке разрядившийся сотовый, захотел познакомиться. А я-то посчитала его за маньяка!

И все у нас хорошо, но, когда мы входим вдвоем в кабину лифта, Игаль сразу целует меня. Полагаю, этим он предупреждает мое возможное нападение. Если я и нападаю, то только ответным поцелуем.

Гверет – госпожа (иврит)

Технион – технический университет в Хайфе.