Моя ты всепрощающая мать...

Пропащая, заблудшая душа -
В метаниях себя ты растеряла.
Дверьми так часто хлопала спеша,
И ценности духовные круша,
Себя за грош нередко продавала...

Моя ты всепрощающая мать!
Которой чуждо бремя укоризны,
Неужто твой удел в ночи стенать,
Безропотно котомки собирать...
Уставшая по детям править тризны.

Люблю тебя! И синь твоих озёр,
И темноту лесного бурелома,
Рубиновый осенний твой костёр,
Хмелящий разнотравия ковёр,
Излом тропы. Ещё верста - и дома.

Излучины твоих степенных рек,
Стремнины мощь на горном перекате.
И песни заунывные телег,
Рысцу гнедого, чей неспешный бег
День трудовой венчает на закате.

И россказни безудержных цикад,
И первые раскаты грома в мае.
И домострой, и жизненный уклад -
Радение о тех, кто стар и млад,
И свадебный рушник под караваем.

По осени жирующий сусек,
И чугунок, забытый у амбара.
Поленницу, сложил что дровосек,
И треск костра, под звёздами ночлег...
Темны глазницы - брошена хибара...

Заброшены и утварь, и покос,
Бесхозная растрескалась оглобля.
Журавль головою в небо врос,
И ветхого колодца перекос
Хранит мечту - прекраснейший твой облик.

Моя ты терпеливейшая мать!
Позволь упасть в подол, что весь в заплатах.
Ладонью тёплой мне чело погладь,
Чтоб разлилась по телу благодать...
За нас молись... Твоё ведь слово свято.

Поверь - найдём себя в кромешной тьме,
Откроем старый том молитвослова.
И вспомним о суме и о тюрьме,
Поднимем храм, стоящий на холме...
Ты наша колыбель. Первооснова.

Картина "Берегиня", Борис Ольшанский.