Геракл. Поход в Аид. Кербер

Начало поэмы  http://msrp.ru.com/15644-gerakl-nachalo-velikogo-puti.html

Предыдущая глава  http://msrp.ru.com/15980-gerakl-korovy-geriona-v-mikenah.html

 

                          418

Зевс хохотал, слыша вопли ревнивой супруги,

Гладя бородку, взглянул на Гераклов чертог:
Торжествовали там люди в широкой округе –

В город вернулся с победой великий ходок!

Тут до царя долетела царицына фраза:

«Вновь возвратился в Микены фиванец живой!

Слава его вознеслась выше пиков Кавказа!

Надо подумать, как сделать Мегару вдовой!

 

                          419

Как он на острове чудном сказал Гериону?

«С самого раннего детства мне смерть не страшна!»

Скоро устрою смертельный поход скотогону,

Ужасов будет прогулка Алкида полна!»

В адрес Зевеса летели её обвиненья:

«Не доживу я до смерти с супругом таким!

Из-за бастарда в моей голове помутненье –

Подвиг его не считает народ воровским!»

 

                          420

Думала долго над новым коварством царица,

А на Земле в это время летели года,

Но озарилась однажды интриг мастерица,

Крепко вцепилась в дурную затею тогда:

«Это не подвиг совсем – обокрасть Гериона

Или доставить в Микены четвёрку коней!

Пусть же попробует выкрасть он пса у Харона,

Так как во всей Ойкумене нет зверя страшней!

 

                          421

Я не услышу тогда от Зевеса упрёка,

Если оставит бастарда под твердью Аид.

И не поймёт мой супруг, какова подоплёка

В подвиге том, что не смог совершить персеид…»

Вновь понесли вдохновенную Геру павлины

В город Микены сквозь хмурые тучи и мглу,

Быстро под ними промчались леса и долины,

Путь открывая с Олимпа летящему злу.

 

                          422

…И появилась царица богов в сновиденье

Явно не знавшего бед и несчастий царя,

Вызвало это внезапно его пробужденье,

Стал он бубнить с перепугу ни свет, ни заря:

«Ужас какой! Не даёт мне покоя фиванец!

Сгубит меня он прилежным стараньем своим,

Скоро смеяться начнёт надо мною посланец –

Каждый приказ для Геракла легко исполним!

 

                          423

После свершений заданий, что дал я Алкиду,

Шкуру он спустит с меня, как с Немейского льва!»

Гера сказала: «Отправь негодяя к Аиду

Эта идея смертельна, хотя не нова!»

И засмеялся властитель: «Вот это затея!

Кончится скоро геройских удач полоса!»

Снова с приказом отправил к Гераклу Копрея:

«Пусть приведёт из Аида трёхглавого пса!»

 

                          424

И не задумался воин над сутью приказа:

«Чем испугал! Будто сунул лошадке овёс!

Надо найти только место подземного лаза,

Будет тогда у Микенских ворот этот пёс!»

Вышел в раздумьях воитель на берег залива,

Долго ходил он по кромке солёной воды:

«Скоро прельстит персеида Зевесова «грива»,

Вечная жизнь на Земле и правленья бразды!

 

                          425

Слишком зарвался правитель, умножив желанья —

Хочет ограбить он брата царя всех богов!

Трусость и глупость приносят на Землю страданья —

Плещут, как море огромное без берегов!»

Этой же ночью во сне он увидел Гермеса,

Брату по крови сказал: «Ты – летающий бог,

Знаешь ты Землю родную не хуже Зевеса,

Нет и клочка, чтоб не ведал Килления ног.

 

                          426

Царь Эврисфей возжелал видеть пса из Аида

Прямо у крепких высоких Микенских ворот.

Разве имеет вход в Тартар его Арголида?

Если имеет, скажи, где таинственный грот!»

«Брат мой земной, укажу я к Аиду дорогу:

Строго на юг надо будет пройти по горам,

В дальней Лаконии выйдешь к Тэнарскому рогу,

Там и откроется путь твой в таинственный храм...»

 

                          427

Утром повёз Иолай Богоравного к югу,

Даже не ведая, чем озадачен атлет,

Лишь отшутился Геракл: «Еду к старому другу,

Как-то помог он, чтоб жил очень долго Адмет!»

Прибыл на место Геракл, отпустил Иолая,

Сам по долинам и скалам пошёл наобум,

Пал в размышленья, с Гермесом свиданья желая,

Не поддаваясь влиянью безрадостных дум:

 

                          428

«Тёмная ночь замерла в ожиданье чего-то,

Словно она собралась в подземелье со мной!

Только меня ждёт в Аиде простая работа –

Нужен Немейского чудища братец цепной.

Звёзды исчезли, как волки в лесах Киферона,

Как обнаружить в горах тот таинственный ход?

Вон, по тропинке спускается кто-то со склона,

Или душа направляется медленно в грот?»

                          429

Видел прекрасно Алкид в темноте все предметы

(Зреньем пантеры его наградил бог Зевес)

И разглядел хорошо, как на длани монеты,

Что у расщелины ждёт быстроногий Гермес:

«Брат мой Геракл, помогу в необычном походе,

Будь осторожен внизу – там не любят живых,

Противоречит земное подземной природе –

Так повелось у богов в их делах мировых!»

 

                          430

Смело шагнул Богоравный в разломы гранита,

Долго спускались два брата в подземную мглу,

Гулко звучали шаги по ступеням и плитам,

Будто несчастная Эхо таилась в углу.

Холод сильней обволакивал сетью незримой,

Стало прохладно герою под шкурою льва,

Только Геракл посчитал цель легко достижимой,

Мерно идя за широкой спиной божества.

 

                          431

Время застыло у них, как озёра за Истром,

Где победитель настиг Керинейскую лань.

Здесь же Геракл и не думал о подвиге быстром,

Но был уверен, что выручит сильная длань.

Молвил Гермес: «Как летит быстрокрылая слава,

Знают давно о тебе и Аид, и Харон.

Только бывает она, как красотка, лукава –

Можно погибнуть от лести с различных сторон.

 

                          432

Бог подземелья не любит вести разговоры –

Знает, что всё объясняется дюжиной слов.

А болтуны на земле – это времени воры,

Коих порою, немедля, карать он готов.

Помни, Алкид, что он всех понимает без речи,

Мысли чужие читает, как тайнопись — жрец.

Можно в подземном дворце отмолчаться при встрече…

Вот и достигли мы царства Аида, храбрец!»

 

                          433

Вышли два брата на луг из глухого разлома,

Видел Геракл в тусклом свете седую траву,

Тополь стоял серебристый и стройный, как дома,

Только виденье дрожало, как сон наяву:

«Будто вуалью затянута эта картина,

Блёклыми кажутся странной природы цвета,

Вот уж, действительно, людям живым здесь чужбина —

Ужас наводит на новых гостей «красота»!

 

                          434

Вижу я в мертвенном поле цветы асфоделы,

Серые ивы склонились к реке по брегам,

Стены пещер замыкают узилищ пределы,

Души недавно умерших парят по лугам…»

Молча скривился Гермес от ужасного смрада,

Что доносился до них от реки Ахерон,

Важно пошёл он к воде мимо бледного сада,

Стоны и крики там слышались с разных сторон.

 

                          435

«Души иных не пускаются в царство Аида. –

Стал пояснять Богоравному славный Гермес. –

Без погребенья, ни я и никто из Кронидов

Им не поможет – Аид не приемлет чудес!

Возле реки – и жрецы, и рабы, и тираны,

Те, кто оставил под ласковым небом тела.

Есть здесь торговцы, герои, юнцы, ветераны —

Все завершают в Аиде земные дела…»

 

                          436

Тут Быстроногий направился прямо к Харону,

Крепкому телом мужчине на лодке с веслом,

Громче слышны стали дикие вопли и стоны –

Души стремились укрыться за серым бортом.

Вышел на берег Гермес, и умолкли все крики,

Только из вод поднимался с шипением газ,

Низко склонился Харон перед богом великим,

Просьбу любую готовый исполнить тотчас.

 

                          437

«Это мой брат по отцу, познакомься с Алкидом!

Надо попасть нам в закрытое царство теней,

Чтобы герой повстречался с великим Аидом,

Нас переправь через реку, Харон, поскорей!»

Быстро очистил ладью перевозчик могучий,

Всех бестелесных оставив страдать на лугу,

Ловко направил он лодку в потоке ревучем,

Кербера вскоре увидел Геракл на брегу.

 

                          438

«В город Микены со мною пойдёшь!» – думал воин.

Спрыгнув на твердь, гости двинулись к медным вратам.

«Странно таинственный мир у Аида устроен –

Пёс охраняет ворота…  что кроется там?»

Кербер спокойно лежал и смотрел на входящих:

«Вход не опасен для вас, всё равно там конец!

Но не пущу вас обратно, о воле молящих,

Смертный, попавший сюда – на земле не жилец!»

 

                          439

Сами большие ворота открылись пред богом,

Следом шагнул и воитель в таинственный двор

И устремился к сияющим царским чертогам,

Вдруг на сидящих на камне направил он взор.

«Слушай, Гермес! Это – друг мой, и в дальних походах

Он помогал мне, отважный и умный Тесей!

С ним я расстался недавно, и нет даже года,

Как он вернулся в Афины с любимой своей!»

 

                          440

Молвил Гермес: «Нет у друга жены Антиопы,

В страшной войне с амазонками пала она,

С горя в Фессальское царство направил он стопы,

После того, как закончилась эта война.

Там и попал он на свадьбу к царю Пейрифою,

Были кентавры на пиршество приглашены,

Но опьяневшие гости склонились к разбою,

И в результате остался лапиф без жены!

 

                          441

Мрачно вдовцы обсудили холодные ложа,

Выпили в горькой печали немало вина,

Тут-то друзьям и сказал фессалийский вельможа,

Где есть невеста ценнее златого руна:

«Эта юница красою сравнима с Кипридой,

Молвят о ней, что Зевесом зачата она.

Славно танцует, сияя златой хризалидой!

Чем для кого-то из вас, молодых, не жена?»

 

                          442

В Спарту поехали воины выкрасть Елену

(Прежде Эллада не знала такой красоты!),

С праздника девочку вывели тихо за стену,

И увезли под покровом густой темноты.

Бросили жребий цари на плывущей галере,

Стал обладателем юной спартанки твой друг.

Там он поклялся утешить лапифа в потере –

Так как житьё без супруги – тяжёлый недуг!»

 

                          443

«Где же нашёлся приют для прекрасной Елены?

Этот вопрос неслучайно я задал тебе –

Вдруг мне поручат доставить девицу в Микены,

Будет опять предпосылка к далёкой ходьбе!»

«Дева легко избежала чужой диктатуры. —

Молвил Гермес, посмотрев на сидящих в скале. –

В Спарту вернули её из Афин Диоскуры

Так же, как эти цари – на большом корабле.

 

                          444

Нет, не цари, а посмешище этого мира,

Славный народный герой и безумный лапиф.

Знаю, споёт о безумцах когда-нибудь лира

С добрым рапсодом под сенью столетних олив…

Было у них всё расписано, как на картине,

Но обо всём не расскажешь рапсодной строфой –

Нагло решили: коль свататься – прямо к богине –

Взять Персефону в супруги решил Пейрифой.

 

                          445

Двое друзей придавали значенье визиту,

Требуя им передать молодую жену.

Лёгким движеньем Аид приковал их к граниту

Там, где стояли они, объявляя войну!»

Так объяснил Быстроногий причину страданья

Друга Геракла, попавшего в скальный «мешок».

Взял руку друга Геракл. От простого касанья

Вздрогнул Тесей, будто чувствовал сильный ожог.

 

                          446

Узника за руку вытянул воин из плена –

Выдохнув тяжко, раскрылась Аида скала.

Кровь побежала по вновь оживающим венам,

Словно избавленным от затяжного узла.

Но лишь коснулся десницей Геракл Пейрифоя,

С грохотом дрожь пробежала по тёмной стене,

Не отпустила скала женокрада-героя –

Так и остался он в этой подземной стране.

 

                          447

Вспомнил Геракл, направляя свой взор к мегалиту,

Смелого мальчика, Эфру и город Трезен,

Путь корабля к амазонкам, затем – Ипполиту

И Антиопу, к Тесею попавшую в плен:

«Стала смертельною дружба с хмельным ароматом,

Крепкий напиток без меры – предвестник беды.

Быстро тускнеют таланты под винным диктатом,

И увядает их слава, как в сушу – сады…»

 

                          448

Тут быстроногий Гермес указал на дорогу –

Ждёт у себя Богоравного грозный Аид!

И улыбнулся Геракл вездесущему богу:

«Спорить нельзя, могут так же впечатать в гранит!»

«Видишь большую протоку, Алкид, перед нами?

Стикс так бурлит, будто в ней закипела вода,

Словно дракон извивается, плещет волнами,

Этими водами боги клянутся всегда!

 

                          449

Справа – обитель всесильного брата Зевеса,

Только Орфей из живущих отметился там,

Ты не попал бы сюда, не имеючи «веса» –

Слава о подвигах ланью бежит по пятам!»

Добрые братья к дворцу шли походкой степенной,

Но промелькнула пред ними летящая тень:

«Внемли, Геракл! Это я – Мелеагр убиенный

Собственной матерью в лучший торжественный день…

 

                          450

Стал я навеки здесь пленником мрачного мира,

Вижу теперь только тусклую хладную ночь!

Но без защиты осталась сестра Деянира,

В жёны возьми ты Ойнея прекрасную дочь!»

– «Помню тебя, Мелеагр, вот надёжное слово:

Будет чудесная дева Гераклу женой,

Если минуют меня бога смерти покровы,

И не придёт он до свадьбы случайно за мной!»

 

                          451

Братья продолжили путь по подземному царству,

Видя вдали за туманом большое крыльцо.

Молвил Геракл: «А за что же подвержен мытарству

Муж, что катает здесь камень, как крыса — яйцо?»

«Наверняка от рапсодов ты слышал рассказы,

Как основатель Коринфа коварный Сизиф

Щедр был на ловкий бесстыдный обман и проказы

И оказался наглее, чем пленный лапиф.

 

                          452

Жил он в Коринфе удобно, легко и богато,

Только у жизни тирана закончился срок,

Но обхитрил этот царь бога смерти Таната,

И преподал Чернокрылому тяжкий урок:

Дерзко слукавив, надел он на бога оковы,

В бронзовой бочке упрятал на несколько лет,

Были нарушены этим природы основы,

Ибо без смерти для жизни развития нет!»

 

                          453

Слушал историю эту Геракл с интересом:

«Чем же закончился, брат мой, Таната арест?»

«Освобождён Чернокрылый великим Аресом,

Вышиб он дух из Сизифа, как искру — Гефест!

Гневный Танат озлоблённо прибег к произволу:

Он обошёл и Харона, и страшного пса,

В царство Аида принёс он Сизифа к престолу,

Даже от злости не срезав с царя волоса́.

 

                          454

Только Сизиф был бесстыдным обманщиком смлада:

Он перед смертью успел дать указы жене:

«Если умру — не свершай надо мною обряда,

Тело пускай остаётся, как будто во сне!»

Грозный Аид посмотрел на такое виденье:

«Волосы целы на этом усопшем, Танат!

Значит, пока не свершилось его погребенье?

Душу Сизифа верни, Чернокрылый, назад!

 

                          455

Пусть он заставит родню поступить по закону,

Чтобы обряд погребенья свершили над ним,

И возвратится душа негодяя к Харону,

Сам накажу я его, я к лжецам нетерпим!»

Снова Сизиф оказался живым-невредимым

В дивном дворце средь родни и прислуги своей,

С новою силой увлёкся он делом любимым –

Пир многодневный устроил для старых друзей!

 

                          456

Годы летели, Танатос забыл о Сизифе,

Не вспоминал о царе и великий Аид,

Думал о смерти своей властелин, как о мифе,

Не попадался тиран под удар Эвменид...

Только его хвастовство послужило сигналом –

Вспомнил внезапно о нём чернокрылый Танат –

Жизнь на Земле царь закончил бесславным финалом –

Камни катает, чтоб видел Аид камнепад».

 

                          457

Этот рассказ о царе удивил полубога:

«Правильно, значит, сжигать мертвецов на кострах,

Чтоб обрывалась у них к прежней жизни дорога,

А в подземелье за зло испытали бы страх.

Кстати, Гермес, поясни, кто там, в водах прозрачных,

Плавает долго иль просто касается дна?

Тоже погряз на Земле он в деяниях злачных,

Волен ли ты рассказать, в чём страдальца вина?»

 

                          458

Славный герой посмотрел на бессмертного брата,

Лик Быстроного сразу застыл, как металл:

«Правил он в Лидии, жил и легко, и богато,

Сыном Зевеса являлся безумный Тантал.

Превознося перед всеми своё положенье,

Стал без стыда преступать олимпийцев закон –

Будто бы боги приходят к нему в услуженье,

Был неприятен своим себялюбием он.

 

                          459

Царь признавал в мире только свою «справедливость»,

Даже случалось, что он нагрубить мог отцу.

Как-то решил испытать он богов прозорливость,

Страшная мысль для проверки пришла к подлецу:

Десятилетнему сыну Пелопу сказал накануне,

Что олимпийских богов приглашает он в зал,

Но понадеялся мальчик увидеть их втуне,

Так как родитель вонзил в сердце сына кинжал!

 

                          460

Тело ребёнка он спешно разрезал на части,

Сам отварил и принёс на подносе богам,

Только не приняли гости в застолье участье,

Ибо такое нельзя предлагать и врагам!

«Ешьте, великие боги, моё угощенье,

Ибо для вас специально зарезан баран,

Пусть не коснётся умов никакое смущенье!» —

Стал призывать приглашённых лидийский тиран!

 

                          461

Боги мгновенно прозрили его злодеянье,

Поняли, кто был зарезан и подан на стол,

Вмиг по заслуге Тантал получил воздаянье,

И наказанье ему стало худшим из зол…

Зевс не сдержался и молнией свергнул Тантала,

Тут же отправил в Аид, исключив из людей.

Сына собрал из костей я до «монокристалла»,

И оживил, тем исправив, что сделал злодей!

 

                          462

Так много лет пребывает убийца в мученьях,

Жажду и голод терпеть будет вечно Тантал –

Хочет напиться – вода исчезает в мгновенье,

Либо взлетают плоды на ветвях выше скал…

Дальше один проходи во дворец Келенея,
Я же сейчас переправлю Тесея на свет.

Будь, как Сизиф, пред великим Кронидом смелее,

Кербера даст безо всяких за это монет!»

 

                          463

Воин направился прямо к чертогу Аида,

Мрачное зданье предстало глазам смельчака:

Стены дворца оказались чернее карбида,

Не разглядеть в полумраке его потолка.

Сами открылись ворота из бронзы чернёной,

Гладкие плиты полов излучали свой свет,

Стены украшены вязью из меди зелёной,

В каждой напольной фигурке — Танатоса след.

 

                          464

Зал для приёма гостей был широкой площадкой,

Смело вперёд устремился пришелец простой,

Многое воин успел рассмотреть здесь украдкой,

Но удивительный трон поразил красотой.

Этот престол возвышался над полом горою,

Прочно держали его золотые столбы,

Спинка высокой стеной показалась герою,

Кою частично скрывал повелитель судьбы:

 

                          465

 «Что же тебя привело в этот мир подземелья?

Знаю, что ты равнодушен, Алкид, к мелочам,

Значит, причина прихода – отнюдь не безделье,

Коль предстаёшь так свободно Аида очам?»

«Я выполняю приказы царя Эврисфея,

Он выражает так волю великих богов.

Нужен мне Кербер с хвостом, как змеиная шея –

Это один из последних пред Зевсом долгов!»

 

                          466

 «Знаю, Алкид, о твоей незавидной судьбине,

Взять можешь пса, коль позволит такое он сам,

Но предпочти, мой племянник, мечу и дубине

Силу отца, что дана всем твоим телесам!»

Вышел смущённый герой из обители бога,

Думая, будто сейчас пребывает в бреду,

Глаз не сводил он с собаки уже от порога,

Пояс широкий снимая с себя на ходу.

 

                          467

Кербер лежал на дорожке распластанным телом,

Спал, как хорёк, морды выбросив по сторонам,

Захомутал шеи поясом воин умело

И потащил это чудо к речным валунам.

Вместе они дожидались на камне Харона,

К дальнему краю ладьи в страхе сдвинулся он,

Бросил Геракл в лодку пса, что страшнее дракона,

Взявши весло, в три гребка пересёк Ахерон.

 

                          468

Вымолвить что-то Харон пожелал напоследок,

Но лишь мычанье слетало с его языка –

Ибо живой в этом мире достаточно редок,

И никогда грозный Кербер знал поводка!

К выходу в скалах Геракл подтащил внука Геи,

С силой титана собака вцепилась в гранит:

«Кербер, мне нужно тебя показать Эврисфею,

Там отпущу, обещаю, не будешь убит!

 

                          469

Может быть, станешь ты глупым тиранам уроком,

(Верю, что многие знанья — в твоих головах!)

Трус, что в Микенах уселся на троне высоком,

Хочет увидеть тебя на своих торжествах!»

Кербер лишь миг размышлял над такими словами,

Быстро кивнул в знак согласия: «Ныне я твой!

Выполню всё, ни к чему рисковать головами,

Лишь бы в обитель Аида вернулся живой!»

 

                          470

Словно на крыльях летел воин к свету земному,

Лестницу пёс освещал глаз холодным огнём,

Выбралась чудная пара на землю к разлому,

Воин за псом шёл, как пахарь за сильным конём.

Пеной плевался трёхглавый от яркого света,

И ядовитой травой становилась слюна,

Пса прикрывала от солнца фигура атлета,

По́том холодным покрылась у зверя спина…

 

                          471

Перемещались они по дыханью Борея,

И заявились в Микены и в царский дворец,

Грозным приходом своим напугав Эврисфея!

Этим затее царя был положен конец!

И завизжал Эврисфей, испугавшись безмерно,

Так, что вмиг вздыбилась шерсть на дворцовых коврах,

И моментально себя он почувствовал скверно —

Вырвался воплем из горла панических страх:

 

                          472

 «Вон из дворца! Отпусти пса на волю скорее,

Хватит уже издеваться тебе надо мной!

Если б ты был к властелину немного добрее,

То ты навеки остался бы в толще земной!»

Пёс убежал, и осталась Гераклу обида:

«Что-то совсем не понравился дяде трофей,

С ним бы империей стала его Арголида,

До безобразия только труслив Эврисфей…

 

                          473

Будет ли польза ему от такого похода,

Если добыча моя для властителя — груз?

Может быть, зря я виню своего антипода,

Если поспешно рождённый — с младенчества трус?»

Двигался к дому в Тиринфе воитель устало,

Были ладони его непривычно пусты,

Вспомнил внезапно Тесея, Сизифа, Тантала:

«Сколько же в жизни иных властелинов тщеты!

 

1.  

Нового подвига ждёт от меня Олимпиец,

Ради него на любой ежедневно готов!

Только в Микенах – медлительный царь-кровопиец

В чувства нескоро придёт от собачьих голов…»

 

Глоссарий

 

   Аи́д — старший сын Крона и Реи, властитель подземного царства душ умерших. Один из двенадцати великих богов Олимпа. Люди, из страха старались вслух это имя не произносить. Аид мог становиться невидимым. Имя «Аид» означает: «невидный», «незримый».

   Адме́т — друг Геракла, царь города Фер в Фессалии. Участвовал в калидонской охоте и походе аргонавтов. Его жену Алкесту спасёт от смерти Геракл.

   Алки́д — наречённое имя Геракла.

   Арголи́да – древнейший очаг цивилизации Греции и Европы — область с городом Аргос. Здесь находились центры культуры бронзового века города Микены и Тиринф.

   Аре́с — сын верховного бога Зевса и его жены, царицы богов Геры, грозный и могучий бог войны, покровитель воинов.

   Афи́ны  — богатый и мощный древнегреческий полис, город-государство в Аттике, игравшее с V века до н. э. ведущую роль в истории Эллады. В Древних Афинах сформировалась демократия, получили классические формы философия и искусство театра.

   Ахеро́н — большая река в подземном царстве Аида, в которую впадают реки Пирифлегетон и Кокит.

   Боре́й — бог северного ветра и сам ветер.

   Внук Ге́и — Ке́рбер – могучий и страшный наследник ужасного сына Геи Тифона и его супруги – прекрасной змеедевы Эхидны. Имеет облик огромного трехглавого пса с головой дракона на хвосте и горящими багровым пламенем глазами. Высокороден, ибо он – внук самой Геи и её первого мужа, великого таинственного Тартара.

   Ге́ра — ревнивая и злобная царица богов, законная жена Зевса, преследующая Геракла всю жизнь. Считалась богиней-хранительницей семьи и брака.

   Гера́кл (Алки́д) — сын царя богов Зевса и царевны Алкмены, великий герой Эллады.

   Герме́с — сын Зевса и Майи, самый юный и быстрый из Олимпийских богов, служивший вестником, посланником, прежде всего своего отца Зевса, волю которого он сообщал людям.  Бог торговли, прибыли, разумности, ловкости, плутовства, обмана, воровства и красноречия, обладающий многими знаниями о мирах. Как Психопомп (проводник душ) провожает души в царство Аида.

   Гефе́ст— сын Зевса и Геры, сброшенный матерью с Олимпа после рождения. Выжил и вырос, благодаря неридам, на дне моря. Бог огня, покровитель кузнечного ремесла и самый искусный кузнец и ювелир мира.

   Деяни́ра — дочь этолийского царя Ойнея и Алфеи, вторая супруга Геракла.

   Диоску́ры (греч. Dióskuroi, буквально: «сыновья Зевса», ибо Зевса греки называют «Диос» ) — братья прекрасной Елены, близнецы Кастор и Полидевк.

   Еле́на из Спа́рты — Елена Прекрасная (Троянская, Спартанская) — прекраснейшая из женщин Ойкумены Она была дочерью царя богов  Зевса и спартанской царицы Леды и обладала невероятной красотой и неувядающей молодостью.

   Зевс ( Зеве́с, Кронид, Кронион, Олимпиец, Громовержец) — великий бог, царь всех богов Эллады, самый сильный из детей Крона и Реи, отец великого героя Геракла. Его дворец расположен на Олимпе.

   Иола́й — молодой племянник Геракла, сопутствующий великому герою в подвигах.

   Истр — древнее название реки Дунай.

   Кавка́з — горная страна, протянувшаяся от Черного и Азовского до Каспийского моря.

   Келене́й — один из эпитетов (именований) Аида.

   Керине́йская лань— священная лань богини Артемиды с золотыми рогами и медными копытами. Поимка лани стала третьим заданием микенского царя Эврисфея Гераклу. Сын Зевса год преследовал животное, дойдя до удивительной страны Гипербореи.

   Ке́рбер — могучий и грозный страж дворца Аида. Имеет облик огромного трехглавого пса с головой дракона на хвосте и горящими багровым пламенем глазами. Когда его вывел из подземелья Аида на свет великий Геракл, то Кербер, рыча, ронял капли ядовитой слюны из которой потом вырос аконит.

   Килле́ний — эпитет Гермеса (от горы Киллены, где он родился).

   Кипри́да (Афроди́та)— богиня красоты и любви, входящая в число двенадцати великих олимпийских богов. Богиня родилась из морской пены и капель крови титана Урана у острова Кипр, отсюда и эпитет «Киприда».

   Копре́й — старый посланец и глашатай царя Эврисфея, через которого трусливый царь передавал повеления вынужденному служить ему Гераклу.

   Крони́ды — дети бога Крона, ставшие верховными Олимпийским богами.

   Кори́нф— богатый древнегреческий полис на Коринфском перешейке, соединяющем материковую Грецию и полуостров Пелопоннес.

   Лапи́ф, лапи́фы — племя, жившее в горах Фессалии. 

   Ле́рны (Ле́рна) — древнее поселение в Элладе, известное страшной Гидрой, своими родниками, местами захоронений и входом в Аид. Находится  в Арголиде.

   Мега́ра — царевна, дочь царя Креонта, первая супруга Геракла.

   Мелеа́гр — сын этолийского царя Ойнея, участник похода аргонавтов,браттцаревны Деяниры.

   Мике́ны (Златые Микены) — богатый город в Арголиде, Греция. Расположен в северо-восточной части полуострова Пелопоннес, севернее Тиринфа. Столица ахейцев. Согласно летописи, город основал сын Зевса Персей. Во времена Геракла там царил трусливый Эврисфей

   Неме́йский лев — в древнегреческой мифологии сын страшного Тифона и змеедевы Ехидны, лев чудовищной величины с невероятно твёрдой шкурой, отчего её не брало ни одно оружие. Убит Алкидом-Гераклом.

   Пейрифо́й — царь фессалийского племени лапифов, известный своей дружбой с Тесеем. На свадьбе Пирифоя и Гипподамии невеста была схвачена пьяным кентавром, после чего произошла борьба между кентаврами  и лапифами,в которой Тезей помог лапифам и Пейрифою одержать победу.

   Пело́п — сын царя Тантала, В раннем детстве он был убит своим отцом Танталом, который приготовил из его тела жаркое ради проверки прозорливости богов. Пелоп был воскрешён Гермесом по повелению Зевса.

   Ойне́й — отец царевны Деяниры, сестры Мелеагра.

   Персеи́д — так называли людей, принадлежащих к роду Персея, которыми были и Эврисфей и Геракл.

   Персефо́на — дочь Зевса и Деметры, супруга Аида, прекрасная царица подземного мира, грозная повелительница теней умерших.

   Сизи́ф — сын бога, повелителя всех ветров Эола. Основатель города Коринфа, который в древнейшие времена назывался Эфирой. Человек, который прослыл бесчестным, и дважды обманул богов.

   Тана́тос (Танат) — бог смерти, уносящий души в Аид, брат-близнец бога сна Гипноса.

   Танта́л — сын Зевса и фригийской царицы, царь города Сипила во Фригии. Испытывая всеведение богов, Тантал убил своего сына Пелопа, приготовил блюдо из его мяса и подал его пирующим богам.За это ужасное деяние был испепелён молнией Зевса и несёт вечное наказание в аиде — пытку страхом голодом и жаждой.

   Та́ртар — один из самых таинственных богов, первый муж Геи и отец змееногих гигантов. Бог неизведанного пространства. Описывается, как огромный могучий мужчина с черной воронкой вместо лица. Владения Тартара, названные его именем, это — глубочайшая бездна , находящаяся под царством Аида.

   Тесе́й — могучий наследник афинского царя Эгея, родной сын бога морей Посейдона и трезенской царевны Эфры, 11-й царь города Афины. Великий герой Аттики.Тесей по справедливости занимает второе место вслед за Гераклом, с которым его связывала прочная дружба.

   Тири́нф — древний город в Арголиде, на полуострове Пелопоннес.

   Тэна́рский рог — мыс Тэнар на острове Пелопоннес. Вход в Аид древние греки помещали в разных местах, можно назвать десятки адресов входа в Аид. Но самым популярным местом считался вход через расщелину у мыса Тэнар на юге Пелопоннеса.

   Фесса́лия – это исторический регион, расположенный на побережье Эгейского моря, на северо-востоке Эллады. Он раскинулся в плодородных долинах, протянувшихся вдоль реки, в древности именуемой «Пеней». На востоке Фессалии возвышается гора Олимп — обитель богов. Именно в Фесалии, среди скал, окружающих равнину, происходила Титаномахия, борьба титанов, сыновей Урана, против Зевса Кронида и олимпийских богов.

   Харо́н (др.греч. «Яркий») — могучий бессмертный сын Эреба(Мрака) и Нюкты (Ночи), перевозчик теней умерших через реку подземного царства — священноводную Стикс. Харон неподвластен времени, поэтому — молод и силён, но веками ошибочно изображается в виде старца.

   Хризали́да (греч. от chrysos — золото) — золотистого цвета куколка, из которой выходит бабочка.

   Эвмени́ды — то же, что эринии — богини мщения за преступления. Есть эвмениды отца, матери, родителей; также детей, нищих, то есть всякого, кто обижен и чья обида вопиет о мщении. Есть Эвмениды, мстящие за обманы и за нарушения данных слов.

   Эврисфе́й — сын Сфенела, внук Персея, в греческой мифологии Царь Микен, двоюродный дядя, в подчинении у которого Геракл находился во время совершения 12 подвигов.

   Эо́л — бог-повелитель всех ветров.

   Э́хо — прекрасная горная нимфа (ореада). За разговорчивость в ненужное время царица богов Гера лишила её собственной речи. Эхо могла лишь повторять окончания чужих фраз.

 

     Продолжение  http://msrp.ru.com/16076-gerakl-jabloki-gesperid-nerei.html