Гусёнок Бад-бад

                                                                                                                                                                                                       

                                                Гусёнок Бад-бад[1] 



               Яркий солнечный день. На окраине лезгинского села Лекер[2], у 

подножия величественной горы Шахдаг[3], на зелёном лугу ребятишки играют  

в футбол. Визг и гам стоит на поле. 

- Гоол! – громко протянул капитан команды «Красных» Ваче, подпрыгивая вверх. 

Только Асеф не играет. Сидит один на старом ореховом бревне, служившим всем, от мала до велика, скамейкой. 

- Ты ещё маленький, – подошёл к Асефу старший брат, десятилетний Ваче. – Тебе всего четыре годика. Подрасти ещё! Если мяч попадёт в тебя, будет больно! Большим – больно, а маленьким – подавно… Да и мама велела, чтобы я смотрел за тобой. Понял? – Ваче  внимательно взглянул на братика. – На-ка, пожуй, – он достал из кармана коротких брюк квадратик печенья. 

- Угу! – кивнул карапуз, кусая вкусное угощенье. 

- Ваче, ну ты скоро?! – нетерпеливо позвали капитана юные футболисты, и он, погрозив младшему брату пальцем, побежал в центр поля.  

Сидеть Асефу одному скучно. Смотреть, как старшие гоняют мяч, надоело. Его внимание привлекла гусиная семейка, мирно щипавшая сочную травку у сельского пруда, недалеко от футбольной площадки. Рядом с  Гусыней и Гусаком топтались малыши гусята.  Раньше Асеф таких маленьких птенцов не видел: забавные, жёлтобрюхие, смешно переваливаются с лапки на лапку, бегают, будто наперегонки. Иногда их неокрепшие лапки подворачиваются, и гусята неуклюже падают на пушистые животики, но, тут же, поднимаются и – дальше играть в свои птичьи игры.  

Асеф весело крикнул:  

- Бад-бад! Бад-бад! 
Но гусята не обратили на него никакого внимания. 

Вдруг возле гусиной семейки упал футбольный мяч и покатился прямо на малышей. Гусята – врассыпную, кто куда! Гусыня тревожно загоготала, призывая малышей собраться возле себя. А Гусак смело пошёл на мяч, грозно шипя: 

- Сейчас ущипну! 

Мяч, как будто испугавшись, остановился. Асеф радостно захлопал в ладоши. 

Но тут Гусак вновь грозно растопырил крылья, потому, что к мячу подбежал девятилетний Мурат, игрок «Белых», и только он хотел схватить мяч, как Гусак со страшным громким шипением вскинулся на мальчика. Тот – в бегство! Гусь – за ним, догнал и – цапнул за попу. От неожиданности и боли Мурат упал и заплакал. А Гусак победоносно направился к своему семейству. 

- Я щас покажу этому гусю! – крикнул Расул, капитан команды «Белых», и подобрал с земли старый ивовый пруток. Расул был грозой не только футбольной сборной противника, но и всей детворы, ведь ему – целых двенадцать лет! 
           Ничего не подозревая, гусиная семейка собралась возле мяча: малыши вновь разыгрались, а Гусак и Гусыня, успокаиваясь, негромко бурчали:   

- Га-га-га! Га-га-га! Как так можно?! 

Увидев приближающегося мальчика, они вновь забеспокоились, загоготали громче. Однако Расул, не сбавляя шага, грозно взмахнул прутком, уверенный, что гуси попятятся. Но не тут-то было: как по команде, Гусак и Гусыня вытянули длинные шеи, низко пригнулись к земле, будто готовясь к решительному прыжку, и, грозно шипя, двинулись на неприятеля. 

- Ой-ёй! М-ма…ма! – заикаясь, вскрикнул «гроза  детворы» и бежал с поля боя противника.  
          Юные футболисты  приуныли. Тогда Ваче, капитан команды  «Красных», мудро сказал: 

- Пусть гуси успокоятся, и мы заберём наш мяч.  

Если честно, и он побаивался грозных птиц. Да что говорить о детворе, даже взрослые гусей остерегаются!..  

Мальчишки, не зная, чем себя занять, стали ждать: кто лёг, кто уселся на траву. 

Вдруг Асеф - карапуз встал со своего бревна и пошёл к гусям. 

- Ты куда? Стой! – закричал Ваче, при этом он боялся пошевелиться, боялся вспугнуть гусей. 

Но малыш с невозмутимым видом шёл вперёд – к маленьким гусятам. Он не слышал, что кричал ему старший брат. Вот он уже недалеко от мяча. Ещё шаг и он окажется возле гусят. А Гусыня не отходит от мяча, может быть, думает: «А если бы это чудовище тогда, когда упало, придавило одного из наших птенцов?! Страшно представить». 
         - Га-га-га! – тревожно загоготала она, когда Асеф подошёл совсем близко, но, взглянув на мальчика, почему-то осталась на месте. И Асеф, спокойно взяв мячик, пошёл обратно.   

Грозный папаша-Гусак не ожидал такой смелости от карапуза и, опомнившись, рванулся за храбрецом, грозно целясь и ему в мягкое место. Но мать-Гусыня преградила дорогу возмущённому отцу семейства. Гусак грозно на неё зашипел. Она – тоже, защищая Асефа. Потом посмотрела на мужа так, будто сказала: 

- Успокойся, милый! Это же человеческое дитя! Га-га-га!  

- Га-га-га, – возмутился Гусак, но, согласившись, кивнул: – Ты права! Этот малыш, действительно, не виноват! Га-га-га, – и примирительно потёрся о шею жены, выказывая нежность и любовь. 

Мальчишки ушли подальше от пруда и продолжили игру. А гусиная семейка спокойно направилась к воде. 
          - Га-га-га! – скомандовала Гусыня детишкам, и гусята один за другим  выстроились за ней в цепочку. 

- Раз, два, три, четыре… – начал считать Гусак, – семь… девять… четырнадцать!.. А где пятнадцатый?! – воскликнул он. 

- Пятнадцатый! Га-га-га, – встревожилась Гусыня. – Бад-бад! Бад-бад! Га - га! Ты где? 

Но Бад-бада, самого маленького гусёнка, нигде не было!..  
          Вскоре к пруду  подошла молодая хозяйка гусей Марьям, внучка, уважаемой в селе, Эсли баде[4]. Она пересчитала подопечных: одного птенца не хватает. Огляделась – нигде не видать маленького Бад-бада. Делать нечего, неполная гусиная семья, гогоча,  направилась впереди хозяйки домой.  

Дружное «го-ол!» пронеслось над футбольным полем. Капитан команды «Красных», наконец, забил решающий мяч в ворота «Белых». 

- Мы победили! – радостно крикнул Ваче и деловито добавил: – На сегодня хватить. По домам. Завтра после уроков ещё поиграем, – и тут только заметил, что Асефа нет на месте. – Асеф! Братик! Ты где?!  

Асефа  нигде не было. Испугался Ваче. Побежал домой: «Эх, и влетит теперь от родителей!» 

Оказавшись у калитки двухэтажного дома, красиво выложенного  пилёным камнем из Дербентского карьера, Ваче столкнулся с бабушкой Пери. 

- Что с тобой?! Что случилось?! – с тревогой спросила она. 

Узнав в чём дело, бабушка улыбнулась: 

- Асеф уже спит. Иди и ты домой!  

- А ты куда? 

- Я тороплюсь к Эсли баде. 

Ваче заметил, что бабушка нежно прижимает к груди какой-то свёрток: 

- Бабушка, а что это ты держишь? 

- Потом расскажу! 

Но не успела она сделать и шага, как из свёртка показалась голова гусёнка – он с любопытством огляделся и снова шмыгнул в бабушкин узелок. 

- Ой, какой  хороший! – обрадовался внук. – Откуда он у тебя? 

- Асеф принёс и спрятал в кадку с зерном, – ответила бабушка и торопливо пояснила: – Я зашла в деглиз[5]. Слышу, странный шорох. Подумала: мышь. Взяла веник, осторожно приподняла крышку, а там – это чудесное создание.  

- Не отдавай его! 

- Мы не можем оставить его себе! – твёрдо ответила бабушка. 

- Почему?! – хныкнул Ваче. 

- Потому что гусёнка взяли без разрешения его хозяйки и без спросу у его родителей.  Попросту украли детёныша у матери! – сердито сказала бабушка. – Его даже на одну ночь нельзя у нас оставить! Представь, смогла бы твоя мама спокойно спать, если бы тебя не было дома? 

- Нет! Мама, точно, не могла бы! – Ваче загрустил. – Бабушка, можно и я с тобой?! Пожалуйста! 

- Ладно, только – бегом, предупреди маму и папу! Я тебя здесь подожду.  
            Родители мирно беседовали за чаем.  

- Нянин хийирар![6] – сказал, войдя в дом, Ваче. Он уже забыл, что провинился. 

- Абад хийирар, чан хва![7]– строго сказала мама и выжидающе посмотрела на сына. Но Ваче, как ни в чём не бывало, задал волнующий его вопрос: 

- Папа, мама, можно я провожу бабушку к Эсли баде? 

Родители переглянулись. Мама покачала головой, а отец в упор посмотрел в глаза сына: 

- Не знаем даже, как нам поступить! Братика ты прозевал. Он один через урочище шёл домой, да ещё с украденным гусёнком…  

У Ваче вспыхнули щёки и уши. 

- Простите меня! Я виноват! Всё из-за  фу…фут…бола… – мальчик заплакал, кулаками размазывая слёзы. – Но и Асеф неправильно поступил! Нельзя воровать чужое! – горячо выпалил Ваче. 

- Ну, если ты всё понял, и бабушка согласна взять тебя с собой… 

- Согласна, она ждёт! 

Мама подошла и обняла сына. А отец строго сказал: 

- Тогда перестань «разводить сырость», ты же мужчина!.. Ступай, – смягчился он и шутливо добавил, – палку возьми, на всякий случай, вдруг волк попадётся, кто бабушку и гусёнка защитит? 

- Есть взять палку на всякий случай! – весело крикнул Ваче. 

Бабушка и внук направились по тихой улице, лишь изредка, то здесь, то там, раздавался лай сторожевых собак. Воздух полнился ароматом цветущих яблонь и абрикосов. В небе загорались первые звёзды.  

Ваче оседлал палку, словно коня, но далеко от бабушки не убегал, то и дело возвращался и поглядывал на свёрток в её руках: гусёнок тихо сидел в мягких ладонях. «Скоро он будет спать под крылом своей мамы», – думал Ваче, придерживая прыть своей «лошадки»: 

- Тише ты! Бад-бад спит!

2017 г.